Анализ дорожные жалобы

Явление стиля едва ли не самое сложное для изучения в науке о литературе. Что же такое стиль? Критик А.В. Чичерин писал: » Стиль — осуществление единства содержания и формы, идейность формы. Стиль — категория эстетическая, одинаково присущая всем видам искусства, свойственная и жизни, и разговорной речи, когда они рассматриваются в эстетическом плане » [ Чичерин А.В. Идеи и стиль. М., 1968 ].
А вот Словарь литературоведческих терминов вообще не даёт чёткого определения стиля, объясняя это наличием разных областей общественной жизни и искусства, к которым значение слова стиль и прилагается. При анализе литературного произведения, а особенно поэтического, невозможен только лингвистический подход к проблеме стиля. Если бы изучение языковых явлений было только лингвистическим, то это снизило бы их эстетическое значение. Изучение языка писателя или поэта — прежде всего дело литературоведов. » Самый термин «язык писателя»… получает двойственное, колеблющееся применение и понимание. С одной стороны, в этом языке отыскивается и распределяется по тем или иным грамматическим и лексико-семантическим категориям материал, характеризующий литературно-языковую систему данной, соответствующей эпохи, а с другой стороны — этот язык рассматривается как язык словесного искусства » [ Виноградов В.В. О языке художественной литературы. М., 1959 ]. Язык каждого писателя индивидуален. И вот что интересно: стилевые различия обнаруживаются и в различных произведениях одного автора. Это может быть связано с ростом дарования, накоплением опыта, совершенствованием писателя в области художественной речи, ведь художественная речь, по мнению критика В. Кожинова, — «это искусство, она творится художником» [ Кожинов В.В. Слово как форма образа. В кн.: Слово и образ. М., 1964 ].
Интересно проследить стилевые отличия, а иногда и контрасты, в произведениях одного писателя, написанных на сходную тему почти одновременно. Таковыми, на мой взгляд, являются стихотворения А.С. Пушкина, написанные в 1829 и 1830 годах. Это элегия » Брожу ли я вдоль улиц шумных… » и » Дорожные жалобы «.

Стихотворение «Дорожные жалобы» имеет одну любопытную особенность. Дело в том, что Пушкин датировал стихотворение 1829 годом. Между тем в черновике есть строки:

Иль как Анреп в вешней луже,
Захлебнуся я в грязи.

Знакомый Пушкина по поездке на Кавказ генерал-майор Р.Р. Анреп погиб весной 1830 года, зайдя в состоянии безумия в топь болота. Скорее всего, стихотворение было начато в 1829 году, а дописано в 1830 в Болдине 4 октября (так датирована черновая рукопись), уже после письма к невесте от 30 сентября, в котором намечены те же темы, что и в «Дорожных жалобах»: «Если что и может меня утешить, то это мудрость, с которою устроены дороги отсюда до Москвы: представьте себе, окоп с каждой стороны, без канав, без стока для воды; таким образом, дорога является ящиком, наполненным грязью; зато пешеходы идут весьма удобно по совершенно сухим тропам вдоль окопов и смеются над увязшими экипажами… Мой ангел, только одна ваша любовь препятствует мне повеситься на воротах моего печального замка (на этих воротах, скажу в скобках, мой дядя некогда повесил француза, un outchitil, аббата Николь, которым он был недоволен)… Мне объявили, что устроено пять карантинов отсюда до Москвы, и в каждом мне придётся провести 14 дней; сосчитайте хорошенько и потом представьте себе, в каком я должен быть сквернейшем настроении!»[ Пушкин А.С. Письма. М.- Л., 1928. Т.2 ]. Таким образом, «Дорожные жалобы» можно назвать своеобразным лирическим обобщением различных и даже отстоящих во времени впечатлений поэта.
Самовольная поездка поэта в 1829 году на Кавказ в действующую армию длилась около пяти месяцев. В это время Пушкин действительно испытывает душевный кризис, вызванный отказом матери Н.Н. Гончаровой выдать за него дочь, выговором Бенкендорфа за самовольную поездку, и, наконец, отказом «высочайшего соизволения» посетить Францию или Италию. Круг душевных переживаний замыкается. Но на момент пребывания в Болдино согласие от матери Н.Н. Гончаровой на брак с ее дочерью им уже получено. Поэтому сводить содержание стихотворения только к отражению жизненных перипетий поэта было бы, на мой взгляд, ошибочным. Некоторые исследователи считают, что лирический подтекст стихотворения до наивности прост. Так критик Н. Сумцов писал: «Дорожные жалобы», как и все стихотворения Пушкина, богаты фактическим содержанием. В этом стихотворении ясно обнаруживаются две части — отрицание путешествий и восхваление домашней жизни» [ Сумцов Н.Ф. Пушкин. Исследования. Харьков, 1980 ]. Но, думается, что это слишком наивное и поверхностное объяснение. Жизненные обстоятельства не надломили воли Пушкина:

О, нет, мне жизнь не надоела
Я жить люблю, я жить хочу…
( «О, нет мне жизнь не надоела»,1936)
или
Но не хочу, о други, умирать;
Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать…
(Элегия, 1830)

Но вернемся к нашей теме и попробуем глубже разобраться во внутреннем смысловом подтексте каждого стихотворения. Сразу можно заметить, какое глубокое философское обобщение скрывается под той внешней иронией, которую некоторые исследователи принимают за чистую монету. «Дорожные жалобы» и элегию «Брожу ли я…» сближает прежде всего мысль о неизбежности и предначертанности смерти.
Интересно, что оба стихотворения композиционно схожи: каждое состоит из восьми строф. И некоторые из них тематически совпадают, например:

И где мне смерть пошлёт судьбина?
В бою ли, в странствии, в волнах?
Или соседняя долина
Мой примет охладелый прах?
(«Брожу ли я…»)
и
…Иль в лесу под нож злодею
Попадуся в стороне,
Иль со скуки околею
Где-нибудь в карантине…
(«Дорожные жалобы»)

Но тематическая близость стихотворений совсем не означает совпадение идейно-эмоционального содержания и уж тем более стиля.
В «Брожу ли я…» основная идея стихотворения требует «парадного», торжественного стиля. Мы привыкли называть его высоким. Здесь жизнь представляется переходом к чему-то вечному, абсолютному и, вместе с тем, неизбежному. Больше того, в первой редакции элегия имела такое начало:

Кружусь ли я в толпе мятежной,
Вкушаю ль сладостный покой,
Но мысль о смерти неизбежной
Всегда близка, всегда со мной…

Ассонанс, который легко обнаружить в элегии, также помогает подтвердить и выразить эту философскую идею. Критик А. Слонимский отметил, что первая строфа «Брожу ли я…» звучит заунывно:

БрожУ ли я вдоль Улиц шУмных,
ВхожУ ль во многолЮдный храм,
СижУ ль меж Юношей безУмных,
Я предаЮсь моим мечтам…

Такая «заунывность» помогает погрузиться в атмосферу безысходности, неотвратимости смерти. Мысли поэта устремлены лишь к одному: «Мы все сойдём под вечны своды…» Возникают ассоциации из мира природы:

Гляжу ль на дуб уединенный,
Я мыслю: патриарх лесов
Переживёт мой век забвенный,
Как пережил он век отцов…

Всё стихотворение написано в элегическом тоне, в нём нет и намека на иронию, которой проникнуты «Дорожные жалобы». В соответствии с идейно-эмоциональным содержанием находятся ритм, интонация и стиль произведения.
Как уже говорилось ранее, стиль — явление чрезвычайно сложное. Так, критик Б.В. Томашевский писал о том, что стиль — это отбор синонимов, средств языка, и он находится в прямой связи с ритмико-интонационными и идейно-эмоциональными особенностями произведения.
Характерны ли для элегии «Брожу ли я…» просторечные слова, нет ли «смешения стилей»? Можно с уверенностью сказать, что нет. Поэт удивительно точно отобрал лексику, так, что каждое слово соответствует духу стихотворения. Вряд ли в обычной речи кто-то из нас скажет: «Я предаюсь моим мечтам». Нет, мы скорее выразимся, как в «Дорожных жалобах». Там эта мысль поэта передана коротким «знать» («…На большой мне, знать, дороге…»).
Мысль о смерти нагнетается в элегии постепенно, и в каждом следующем выразительном образе чувствуется всё большая неизбежность кончины. Так, если проследить ряд прилагательных (эпитетов), использованных Пушкиным, сразу можно увидеть, как меняется эмоциональная окраска как самих слов, так и контекста в целом. От шума и многолюдности поэт приводит нас к мысли о вечности: «шумных», «многолюдный», «безумных» => «уединенный», «забвенный» => «охладелый», «бесчувственному», «гробового» => «равнодушная», «вечною». Жизненный путь человека лежит через безумство (юность), уединение (зрелость), забвение (старость) — к гробу, где всё «бесчувственно», «холодно», это — лишь переход к вечности.
Ничего подобного мы не найдём в стихотворении «Дорожные жалобы». Здесь нет ни одного слова, которое было бы приподнято над уровнем «обыденной жизни», более того, Пушкин использует вульгаризмы, чтобы подчеркнуть «бесшабашно-раздольный» размах своих чувств и эмоций.
Сопоставляя стихотворения, интересно отметить, что в обоих поэт передаёт движение. Но если в элегии «Брожу ли я…» это движение поэтической мысли, путь к вечности через смерть, то в «Дорожных жалобах» мы находим подчёркнуто-обыденное движение. Если в первом стихотворении оно «бытийное», то во втором — бытовое. Хотя нельзя отрицать, что в «Дорожных жалобах» обыденность «возвышена» обращением к теме жизни и смерти. Именно благодаря наличию своеобразного («бытийного» или бытового) движения можно понять, какое именно идейное содержание вкладывает поэт в своё стихотворение. Представление об этом может дать сравнение отобранных Пушкиным глаголов. В «Брожу ли я…» это глаголы «брожу», «сижу», «хожу», «предаюсь», «гляжу», «мыслю», «уступаю», «сойдём» и т. п. Все они стоят в первом лице, что подчёркивает субъективность, замкнутость, индивидуальность мысли поэта. А в «Дорожных жалобах» мы находим совсем иное: «гулять», «разъезжать», «пошёл же», «погоняй», «помышлять». Движение здесь более динамичное, экспрессивное, яркое. Глаголы как бы открыты вовне, доступны читателю, просторечны, они стоят в неопределённой форме или во втором лице и повелительном наклонении, что само по себе обуславливает эту открытость, незамкнутость.
Чтобы ярче представить себе целенаправленность поэта в отборе лексики, интересно сравнить одно слово, которое в разных контекстах в зависимости от эмоциональной нагрузки, которую оно передаёт, изменяет свой смысл.

Гляжу ль на дуб уединенный,
Я мыслю: патриарх лесов…
и
Иль в лесу под нож злодею
Попадуся в стороне…

gramma.ru

Анализ дорожные жалобы

А.С. Пушкин. Хрестоматия

Все стихи Пушкина, которые нужно знать

Составитель Павел Митюшёв

Это – полное собрание необходимых и достаточных стихов Пушкина, которые нужно знать . Разберём по порядку.

СОБРАНИЕ СТИХОВ. Речь идёт именно о стихах Пушкина. Пушкин – великий русский поэт, и мы рассматриваем его здесь именно в этом качестве. Публицистика, драматургия, исторические исследования, рассказы, романы (прозаические и рифмованные) – все эти жанры не входят в круг настоящего рассмотрения. Поэт – это автор стихов. «Евгений Онегин» произведение, безусловно, замечательное, но это никак не стихотворение.

КОТОРЫЕ НУЖНО ЗНАТЬ. «Знать» стихи означает – «знать их наизусть«. Это принципиальный момент, остановимся на нём подробней.

Важно всегда помнить, что стихи – это не всё то, что зарифмовано. Мы говорим сейчас не о качестве того или иного текста, а о самой принадлежности его к категории «стихотворение». И рифма, и ритм – это в конце концов всего лишь средства. Цель которых – сделать то или иное высказывание легко запоминаемым.

Исторически, поэзия – род мнемотехники. Каждый, кто сочиняет стихотворение, в той или иной степени жертвует точностью смысла своего высказывания – в обмен на хорошую его запоминаемость. Этот компромисс у разных авторов происходит на разном уровне уступки, но он существует всегда. Для нас в данном факте важно сейчас то, что произведения, непригодные для лёгкого запоминания (или исходно не предназначающиеся для этого) – такие произведения стихами не являются, даже при наличии рифмы и ритма. Сами по себе они могут быть исключительных достоинств, но мы здесь предлагаем сборник конкретно стихов.

Наиболее распространённые причины, по которым рифмованный текст оказывается плохо запоминаемым, следующие. 1) Большое количество строк (с 50 строк и больше как правило всегда начинаются проблемы с запоминаемостью); 2) Избыточно длинные строки (ориентировочно – более 12 слогов; рифмы при этом оказываются слишком удалены друг от друга и уже плохо сцепляют куски текста); 3) Однотипные или неглубокие рифмы (например, глагольные: «горит» – «велит») – с ними трудно «вычислить» парное слово, поскольку существует слишком много похожих вариантов.

По совокупности приведённых выше причин, к стихам не могут быть отнесены все достаточно длинные произведения Пушкина, пусть и написанные в рифму. Среди них, безусловно, есть ряд замечательных, но для запоминания они исходно не приспособлены. Взять, например, такой шедевр, как «Осень» («Октябрь уж наступил – уж роща отряхает…»). Ради эксперимента, прочитайте его три раза подряд, а затем попробуйте воспроизвести по памяти целиком.

НЕОБХОДИМЫЕ И ДОСТАТОЧНЫЕ стихи. В данном случае это следует понимать буквально. В Хрестоматию включены ВСЕ пушкинские шедевры. На удивление, у Пушкина набирается хороших стихов меньше, чем ожидаешь. Первое по настоящему сильное стихотворение он пишет в возрасте 19 лет, и за все оставшиеся 19 лет жизни из под его пера выходит в сумме 19 великих стихотворений.

То есть, по одному шедевру в год. Много это или мало – пусть каждый решает для себя сам. Мы же здесь лишь кратко обозначим критерии, использовавшиеся нами при составлении Хрестоматии.

Для начала, стихотворение должно было соответствовать некому заданному уровню целиком. У Пушкина имеется масса отдельных ярких строк, но единицей измерения для нас, как составителей, является «стихотворение». И если в нём, несмотря на отдельные блестящие фрагменты, половина текста откровенно провисает – такое стихотворение мы при всём желании не могли включить в число вневременных шедевров (то есть – рекомендовать к запоминанию целиком).

Далее. При оценке стихотворений всегда, где это было возможно, мы старались разделять между собой следующие параметры.
1) Уровень и качество постановки темы. Под «уровнем» понималась не пресловутая «важность темы» (что это вообще такое? «Любовь» – это «важная» тема или нет?), а точность и качество её конкретной формулировки. В этом смысле, просто «любовь» – тема не очень интересная (слишком широкая), а вот, например, «любовь, которая осознать себя не смеет» – более чем.
2) Успешность раскрытия темы. Если в первом пункте мы оценивали саму постановку задачи, то здесь речь идёт об успешности (или неуспешности) её решения.
3) Чисто эстетическая красота стихотворения (куда интегрально входит множество достаточно понятных параметров) и его запоминаемость. В идеале, стихотворение должно само «ложиться на память» даже вопреки желанию читателя.

Итого в Хрестоматию вошли 340 строк, которые в совокупности и представляют собой пушкинский поэтический гений во всей его полноте.

Мы отбирали стихотворения исключительно по качеству, а не по жанрам. При этом из 19 стихотворений в результате оказалось: гражданских – 3, детских – 1, философских – 1, тюремных – 1, любовных – 3, гастрономических – 1, экстремистских – 1, конформистских – 1, географических – 2, мессианских – 1, порнографических – 1, экологических – 1, сатанинских – 1, горних – 1. Такому набору любой поэт может только позавидовать.

Возможно это просто случайность, но нам в данном разнообразии видится возможное проявление некоего высшего закона природы. А именно, что любому гению отпущено за всю жизнь написать не более одного великого стихотворения (максимум двух-трёх) в одном жанре.

Если опубликованные ниже строки вы уже знаете – просто наслаждайтесь, если ещё не знаете – наслаждайтесь и учите. В любом случае – это абсолютно необходимая часть операционной системы любого человеческого мозга, функционирующего в ареале действия русской культуры.

Орфография приведена к современной, разбиение на строфы соответствует ныне принятой практике.

На предмет возможного включения в Хрестоматию, нами рассматривались все без исключения пушкинские стихи, в том числе – незавершённые и не публиковавшиеся автором. Сам же отбор проходил в несколько этапов.

На двух последних стадиях имелся как » Короткий список » кандидатов (где, кроме вошедших в Хрестоматию, фигурировало ещё 5 не вошедших в результате стихотворений), так и » Длинный список » (куда входило ещё 14 стихов). Мы считаем правильным указать причины, по которым эти произведения в Хрестоматию не попали.

Чтобы непрерывно к этому не возвращаться, объявляем сразу, что всё это – первоклассные стихи. И достоинств у них больше, чем недостатков. Но в Хрестоматию они всё-таки не вошли и мы хотим объяснить почему.

Итак, из » Короткого списка » в Хрестоматию не вошло 5 стихотворений: «Домовому», «Демон», «Цветы последние милей…», «Поэт» и «Элегия».

«Домовому» («Поместья мирного незримый покровитель…»). Представляет собой просьбу к Домовому хранить «семьи обитель» и окрестные «луга», поскольку они «знакомы вдохновенью». В целом стихотворение очень хорошо сбалансировано. Если бы планка Хрестоматии была чуть ниже, то следующим, 20-м стихотворением в неё вошло бы именно это. Тем более, что это стихотворение раннее, а данному фактору мы при прочих равных стараемся давать некоторую фору (понимая, что отсутствие набитой руки и поэтического опыта не позволяют ещё автору эффективно камуфлировать недостатки). Но всё-таки. Здесь слишком много смысловых повторов. Слова первой строфы выплывают (не добавляя новых смыслов) в четвёртой строфе, слова из пятой строки тут же появляются в восьмой. «Поместье», «селенье», «обитель», «наследственная сень» – явный перебор родственных понятий, порождающий некоторую рыхлость. Общая оценка стихотворения очень хорошая, 4 с плюсом. Но для Хрестоматии требовалась бескомпромиссная пятёрка.

«Демон» («В те дни, когда мне были новы…»). Не путать с лермонтовской поэмой. У Пушкина описан некий персонаж, который является автору с детства (когда ещё «были новы все впечатленья бытия») и вносит в его душу сомнения и скепсис. Кроме констатации самого факта, больше, собственно, ничего здесь и нет. Тема фактически не развита. «В те дни, когда мне были новы // Все впечатленья бытия – // ……. // Тогда какой-то злобный гений // Стал тайно навещать меня» – вот, в принципе, и всё. Стихотворение же занимает 24 строки. Замах очень сильный, удар – так себе.

«Цветы последние милей…» Стихотворение – просто прелесть. Концентрированно, красиво, хорошо запоминается. Но есть здесь пусть небольшое, но передёргивание. Под нужный ответ подгоняются не только условия задачи (этим занимаются все), а и сами математические правила. Вдумайтесь: последние осенние цветы — георгины, астры, хризантемы. Первые цветы — подснежники, ландыши, гиацинты, мать-и-мачеха. С каким из этих двух наборов скорее связывается определение «роскошные», а с каким — «милые»? Так же и вторая часть посыла. Что-то мы не упомним, когда это у того же хотя бы Пушкина «разлуки час» бывал «живее» сладкого свиданья. Конечно, если под «живостью» не понимать биение головой о стену. Так что во всём этом есть немножко от «красного словца». Интересный экзерсис, но несколько умозрительный.

«Поэт» («Пока не требует поэта…»). При всём уважении, тема с одной стороны слишком узкопрофессиональна, с другой – не имеет той глубины проработки, как в «Пророке».

«Элегия» («Безумных лет угасшее веселье…»). Очень хорошее стихотворение, но оно во многом дублирует стихотворение «Пора, мой друг, пора…», включённое в Хрестоматию. Из двух сходных посылов мы выбрали лучший.

Из » Длинного списка » в Хрестоматию и «Короткий список» не вошли 14 стихотворений. Вот они.

«Погасло дневное светило…» Рефрен запоминается сразу и навсегда. Но кроме него из стихотворения сложно вспомнить что-либо конкретное. Вполне допускаем, что отдельные цепочки слов обретут некий смысл, если сопоставить их с какими-то обстоятельствами жизни автора в момент их написания. Но это может рассматриваться только как дополнительное достоинство – при наличии достоинства основного. Обстоятельства написания – это в конце концов личное дело автора, читателя же должен интересовать результат.

«Кто видел край…» Это – Крым во всей его красе. Всё здесь хорошо, но почему-то ни одна строчка не просится к цитированию. Описания типа «дубравы и луга» легко подходят для описания как Крыма, так и Валдая и Цейлона.

«Я видел Азии бесплодные пределы…» Узнаваемое описание Пятигорска. Общий смысл такой: «Вот Северный Кавказ. А вот – пятигорские источники.» Всё. Для бессмертного шедевра недостаточно.

«Завидую тебе, питомец моря смелый…» Романтика дальних странствий. Завершающие слова «Приветствую тебя, свободный океан» – очень хороши, они как бы распахивают ширь пространства. Но об океанах Пушкин знал лишь понаслышке – и это, к сожалению, чувствуется. Описания достаточно абстрактны – дальше «заманчивых волн» и «отдалённых стран» дело не движется. Искренне жаль.

«Храни меня, мой талисман…» До третьей строфы включительно стихотворение хорошо держит взятый темп, однако потом упругая линия начинает потихоньку сдавать. Мысль здесь заявлена одна. Она сводится к первой строке — «Храни меня, мой талисман» — и ею же и исчерпывается. Речь, к слову, идёт о массонском перстне Пушкина.

«К ***» («Я помню чудное мгновенье…»). Невхождение этого стихотворения даже в «Короткий список» стало для нас, пожалуй, самой большой неожиданностью при составлении Хрестоматии. Мы-то полагали, что это настолько классика, что и смотреть ничего особо не придётся. Ведь совершенно очевидно, что «мимолётное виденье» и «гений чистой красоты» – два просто алмаза. Но факты таковы. В стихотворении больше ста слов. И кроме этих двух алмазов в нём, как выяснилось при внимательном прочтении, нет больше НИЧЕГО. Автору даже пришлось эти две свои блестящие фразы ещё раз повторить ближе к концу, чтобы хоть как-то заполнить очевидно зияющую пустоту. Недаром заучивание этого стихотворения даётся школьникам так тяжело и всегда идёт из-под палки. Попробуйте сами выучить его – только полностью. Про «гений красоты» мы не сомневаемся, а вот как насчёт всего остального?

«Зимний вечер» («Буря мглою небо кроет…»). Часто в сознании читателей смешивается с «Бесами» («Мчатся тучи, вьются тучи; Невидимкою луна Освещает снег летучий; Мутно небо, ночь мутна.») – возможно, из-за схожести стихотворных размеров и совпадения внешней атрибутики. Но эти стихи написаны в разное время и фактически разными людьми. «Зимний вечер» – это 1825-й год, а «Бесы» – уже 30-й. Между этими датами лежит пропасть. Как сказано в десятитомнике Пушкина в комментариях к стихотворению «Зимний вечер», это «картина жизни Пушкина в Михайловском». Мы согласны с этой оценкой. По большому счёту – картина и картина.

«Признание» («Я вас люблю, — хоть и бешусь…»). Стихотворение просто мастерское. И всё-таки – нет. Если бы его сжать раза в три, то – чем чёрт не шутит – оно, возможно и получило бы шанс попасть в Хрестоматию. Но мы всегда исходим из того, что автор знает, что делает. А сделал он романс. Повторимся – всё очень мило. Сами перечитываем его всегда с удовольствием. Ключевое слово здесь «перечитываем». На «выучить» оно не тянет.

«Зимняя дорога» («Сквозь волнистые туманы…»). Ещё одна вариация на тему зимы – после «Зимнего вечера» и перед «Бесами». Стихотворение даже по использованному реквизиту располагается между ними: «тройка борзая» уже обозначилась, а встреча с метелью в чистом поле (а не из тёплой «избушки») – ещё нет. От «Зимнего вечера» стихотворение уже ушло, до «Бесов» — ещё не дошло. Произведение во всех смыслах промежуточное. Для Хрестоматии же мы предпочитали чистые тона.

«Не пой, красавица, при мне…» Очередное очень хорошее стихотворение. Но не очень понятна третья строфа, а она определяет всю тональность. Видя перед собой некую «красавицу», автор забывает прежнюю свою пассию. Но как только означенная «красавица» открывает рот – он забывает уже её, а пассию как раз снова вспоминает? Как-то мудрёно получается. В принципе, мы чувствуем, что за этим может что-то стоять, но в любом случае неопределённость кажется нам не достаточно оправданной.

«Что в имени тебе моём…» Четвёртая строфа тут превосходна. Три предыдущие – несколько менее превосходны. Так что – почти, но нет.

«Когда б не смутное желанье…». В целом хороший, но ослабленный вариант стихотворения «Когда помилует нас Бог…» Это — попытка написать ещё один вариант картины, время которой уже чуть-чуть ушло.

«Я думал, сердце позабыло…» «Способность лёгкая страдать» этого стихотворения широко растиражирована – и совершенно заслуженно. Кроме же неё насмешники здесь увидят лишь кризис переходного возраста да «беса в ребро». По сути, так оно и есть.

«Два чувства дивно близки нам…» Если бы поэт остановился после первого четверостишия, оно бы стопроцентно попало в Хрестоматию. Второе же четверостишие (к тому же недописанное) картину разжижает. «Животворящая святыня» вообще мало понятна.

И два слова по поводу ещё двух стихотворных произведений.

«Осень (отрывок)» («Октябрь уж наступил – уж роща отряхает…»). Возможно, самые потрясающие строки Пушкина. Единственно, это не стихи. Если будем готовить Хрестоматию рифмованной прозы Пушкина – прямо с этого произведения и начнём.

«Зима. Что делать нам в деревне?«. Написано накануне «Зимнего утра». Не вошло в Хрестоматию ни в коем случае не по художественным критериям, а единственно по жанровым. Если «Евгений Онегин» – это роман в стихах, то «Зима…» – рассказ в стихах. Рассказ при этом совершенно классный.

Долго ль мне в тоске голодной
Пост невольный соблюдать
И телятиной холодной
Трюфли Яра поминать?

То ли дело быть на месте,
По Мясницкой разъезжать,
О деревне, о невесте
На досуге помышлять!

То ли дело рюмка рома,
Ночью сон, поутру чай;
То ли дело, братцы, дома.
Ну, пошел же, погоняй.

Дорога, сюжет вечный. Все великие тут отметились. Гомер выбрал вариант «долгая дорога к дому», Пушкин сформулировал иначе: «вечная дорога никуда». Человек вынужден скитаться всю жизнь, до самой смерти, не понимая даже куда и зачем он едет. С большим знанием предмета описаны варианты дорожной гибели: в ДТП (в трёх разных модификациях), от инфекционного заболевания, от рук бандитов, от рук правоохранителей.

«Дом» здесь у Пушкина – понятие эфемерное и, соответственно, описано оно эфемерно: помыслы, сон… ничего конкретного. «Дома», как категории, просто не существует, это род дорожного бреда.

Уровень темы и степень её раскрытия получают здесь высшие оценки. Рифмы, правда, достаточно просты, но свою функцию (обеспечить хорошую запоминаемость) они выполняют уверенно.

www.pushkin20.ru

помогите пожалуйста,
нужен анализ стихотворения А.С.Пушкина «Дар напрасный,дар случайный»

надеюсь на вашу поддержку

В этом стихотворении он объединяет мотивы и образы центральных лирических произведений, отразивших период кризиса, кардинальной переоценки ценностей — «Демона» и «Свободы сеятель пустынный. » И с новой силой мотивы «Демона» зазвучат в стихотворении 1828 года «Дар напрасный, дар случайный… «. Четыре с небольшим года, отделяющие эти произведения, многое изменили в жизни России и в духовном облике поэта. Но вновь и вновь возникает перед ним Демон, «злобный гений», не желающий «ничего во всей природе благословить. «. Власть, дарующая жизнь, — враждебна, ибо

Цели нет передо мною.. .

Вот что самое страшное, вот что не дает покоя лирическому герою стихотворения: душа полна страстей, ум волнуют сомнения — но во имя чего? Пушкин редко датирует произведения, над этим же стихотворением стоит точная дата: 26 мая 1828 года — день рождения Пушкина. В юности это веселый праздник, в зрелые годы — день подведения итогов, осмысления прожитого и грядущего. В такой миг и написаны строки:

Дар напрасный, дар случайный,
Жизнь, зачем ты мне дана?

Это звучит, как заклинание, и то, что нет ответа на вечное «зачем? «, несет чувство безнадежности, обреченности:

И томит меня тоскою
Однозвучный жизни шум.

Это стихотворение как бы «выпадает» из контекста всего пушкинского творчества не потому, что оно трагично: у Пушкина немало трагичных нот, а потому, что оно абсолютно безысходно. Оно, по мнению В. Непомнящего, является своеобразной антитезой «Пророку», который написан также в трудный период жизни поэта, после казни декабристов, но где ответ на вопрос «зачем? » был найден: «Глаголом жги сердца людей». Но уже в стихотворениях следующего — 1829 года — «Брожу ли я вдоль улиц шумных… » и «Дорожные жалобы»

otvet.mail.ru

«Дорожные жалобы» А. Пушкин

«Дорожные жалобы» Александр Пушкин

Долго ль мне гулять на свете
То в коляске, то верхом,
То в кибитке, то в карете,
То в телеге, то пешком?

Не в наследственной берлоге,
Не средь отческих могил,
На большой мне, знать, дороге
Умереть господь судил,

На каменьях под копытом,
На горе под колесом,
Иль во рву, водой размытом,
Под разобранным мостом.

Иль чума меня подцепит,
Иль мороз окостенит,
Иль мне в лоб шлагбаум влепит
Непроворный инвалид.

Иль в лесу под нож злодею
Попадуся в стороне,
Иль со скуки околею
Где-нибудь в карантине.

Анализ стихотворения Пушкина «Дорожные жалобы»

В 1836 году Пушкин планировал издать сборник, включив в него раздел под названием «Стихи, сочиненные во время путешествия (1829)». Небольшая серия состояла из девяти лирических произведений, среди них – «Дорожные жалобы». В настоящее время исследователи творчества Александра Сергеевича воспринимают ее в качестве особого кавказского цикла. Название раздела не совсем соответствует действительности. Большая часть стихотворений дорабатывалась после поездки, в 1830 году. По мнению известного пушкиниста Натана Яковлевича Эйдельмана, «Дорожные жалобы» и вовсе полностью написаны в рамках пребывания поэта в Болдине. Согласно замыслу Александра Сергеевича, именно это философское произведение должно было открывать кавказский цикл.

Первая строфа стихотворения отличается динамичностью. Далее темп несколько снижается, но сильное замедление происходит только после пятого четверостишия. Используя многочисленные анафоры, Пушкин перечисляет возможные варианты завершения жизненного пути. У читателей создается иллюзия, будто автор учитывает все вероятные финалы, при этом все они выглядят не слишком благородно. Границы обобщения поэт значительно расширяет, обращаясь во второй строфе к народно-песенной форме речи:
…На большой мне, знать, дороге
Умереть господь судил…

Ближе к концу стихотворения Александр Сергеевич прибегает к стилистическому снижению при помощи шутки, поворота к домашней интимности:
Долго ль мне в тоске голодной
Пост невольный соблюдать
И телятиной холодной
Трюфли Яра поминать?
В финале лирический герой от мыслей о смерти возвращается к реальной дороге, конца которой будто и не предвидится: «Ну, пошел же, погоняй. ».

«Дорожные жалобы» близки к дружественным посланиям, которые Пушкин писал в 1820-х годах. Их объединяет способность поэта рассуждать о вещах серьезных в ироническом тоне. Александр Сергеевич предпочитает не удостаивать важные бытийные вопросы должным почтением. Когда он перечисляет опасности, поджидающие путешественника в пути, их избыточность приводит к возникновению комического эффекта. Лирический герой не слишком страшится вероятных угроз. Безбоязненность – одна из отличительных черт самого Пушкина. Жизнь – это дорога. Прогулки по ней представляют собой невероятное счастье, пусть и омраченное порой опасностями и оторванностью от домашнего очага.

pishi-stihi.ru

«Быть классиком – значит стоять на шкафу»

14 сентября исполнилось 80 лет петербургскому поэту Александру Кушнеру. Он — автор многочисленных книг лирики и прозы, лауреат самых престижных литературных премий. В 90-е годы прошлого века Александр Кушнер был автором моих «Поверх барьеров». В этом выпуске — его стихи и эссе, записанные по телефону, на международных поэтических фестивалях и в лондонской студии радио Свобода.

Существует ли советская поэзия?

Что такое советская поэзия? Вообще существует ли она? Ничего из попытки вырастить советскую поэзию, на мой взгляд, не вышло, провалились десятки, сотни таких поэтов и проваливаются до сих пор. Что отличает их, что выдает? Слово. Слово, стоящее вне поэтического контекста, голое, однозначное, неукорененное в традиции, свободное от культурных ассоциаций, одноразовое, мечтающее о прозаическом повествовании, о газетной заметке, публицистической статье. Первым ввел такое слово в поэзию Маяковский, в ранних стихах еще как-то опиравшийся на предшественников и особенно на Ветхий завет и Евангелие, а в стихах 20-х годов прорвавшийся именно к такому свободному от всяких ассоциаций, грубому, как ему хотелось, а подчас и плоскому слову.

Я
по существу
мастеровой, братцы,
не люблю я
этой
философии нудовой.
Засучу рукавчики:
работать?
драться?
Сделай одолжение,
а ну, давай!
Есть
перед нами
огромная работа —
каждому человеку
нужное стихачество.
Давайте работать
до седьмого пота
над поднятием количества,
над улучшением качества.

Не эти ли и подобные им стихи имел в виду Пастернак, когда назвал их «неуклюже зарифмованными прописями», «изощренной бессодержательностью», «общими местами и избитыми истинами»? То, что подорвало и во многом обесценило работу большого поэта, не могло не загубить куда менее одаренных стихотворцев. Мы сегодня имеем частокол поэтов, имеющих дело с размагниченным словом, не подключенном к высокому напряжению поэтической традиции. Что касается Маяковского, то многое в его политической судьбе, головокружительных взлетах и падениях объяснила мне поездка на родину поэта. Я побывал однажды в Багдати, глубокой провинции не только по отношению к Петербургу и Москве, но даже к Тбилиси. Горная река с камнями во рту, грузинская речь с ее орлиным гортанным клекотом, звуки рождаются не в полости рта, а глубже — в горле, обнаружили для меня кое-что в фонетическом строе стихов Маяковского, в звуковой выделенности, отдельности каждого слова, в отсутствии привычного мелодического рисунка. Ведь русскому стиху свойственно легато, а у него все не так. Вот откуда эти взрывные губные:

Били копыта,
Пели будто:
— Гриб.
Грабь.
Гроб.
Груб.

Замечательная новизна раннего Маяковского таила в себе и опасность: она была не укоренена в русской поэтической традиции. Анненский, Тютчев, Фет, упомянутые им в одной стихотворной строке, к сожалению, усвоены были поверхностно, не вошли в кровеносную систему его стиховой речи. Что я имею в виду, когда говорю об укорененности в традиции? Покажу это на примере. Вот, например, стихотворение Мандельштама «Фаэтонщик», не буду приводить его здесь целиком, напомню только:

На высоком перевале
В мусульманской стороне
Мы со смертью пировали —
Было страшно, как во сне.

Нам попался фаэтонщик,
Пропеченный, как изюм,
Словно дьявола погонщик,
Односложен и угрюм.

Я очнулся: стой, приятель!
Я припомнил — черт возьми!
Это чумный председатель
Заблудился с лошадьми!

Что это нам так напоминает? Да Пушкина же, конечно, его «Дорожные жалобы», четырехстопный хорей пушкинской «Зимней дороги», «Дорожных жалоб» — вот что это. И характерно, что «чумный председатель» отсылает нас, конечно, к «Пиру во время чумы». Между прочим, «чума» есть и в «Дорожных жалобах» у Пушкина: «Иль чума меня подцепит, иль мороз окостенит». Какой это прелестный дорожный мотивчик, мы его знаем — вот что такое укорененность в традиции. Интересно, что и в воронежских стихах, связанных с зимней поездкой по области, тоже возникала эта мелодия.

Я кружил в полях совхозных —
Полон воздуха был рот —
Солнц подсолнечника грозных
Прямо в очи оборот.

Вот так устроена поэзия. Поэт может и не понимать этого, не отдавать себе отчета в том, что он делает, он может забыть о предшественнике, о том, у кого он берет, но эти связи совершенно необходимы. Действительно тема дороги связана теперь навсегда с пушкинским мотивом. А вот другой пример, тоже, мне кажется, чрезвычайно интересный, великолепное стихотворение Пастернака «Август», кто же его не помнит?

Мне снилось, что ко мне на проводы

Шли по лесу вы друг за дружкой.

Вы шли толпою, врозь и парами.

А что это напоминает? Я никак не мог сообразить, пока однажды до меня не дошло: да боже мой, своим интонационным ресурсом это, конечно, напоминает блоковское «На железной дороге»:

Бывало, шла походкой чинною
На шум и свист за ближним лесом.
Всю обойдя платформу длинную,
Ждала, волнуясь, под навесом.

И хотя в пастернаковском «Августе» нет ни одного упоминания о железной дороге, этот шум и свист за ближним лесом в нем угадывается. Возможно, именно он, прозвучав за переделкинской рощей, навеял, нагудел эти стихи, кажущиеся такими новыми, такими ни на что не похожими. Конечно, новыми, конечно, ни на что не похожими, но обязательно опирающимися на традицию, укорененные в ней.

Для радио «Свобода»

«Мои любимые пластинки» с доктором филологических наук, политиком Леваном Бердзенишвили

www.svoboda.org

Смотрите так же:

  • Ст 583 закона n 212-фз Ст 583 закона n 212-фз Лицам, имеющим право как на ежемесячное пособие по уходу за ребенком, так и на пособие по безработице, предоставляется право выбора получения пособия по одному из […]
  • Элементом иска не является 7 непроцессуальных ошибок при написании гражданского иска Адвокат (Адвокатская палата г. Москвы) специально для ГАРАНТ.РУ Обращению в суд за защитой нарушенных прав всегда предшествует […]
  • Особо тяжкие преступления статьи ук рф к какой категории тяжести преступления относится грабеж и разбой. тяжкие или особо тяжкие и какой по ним срок давности Грабеж - ст. 161 УК РФ: ч. 1 - средней тяжести - срок давности 6 лет […]
  • Как оформить приложения по госту Оформление приложения в дипломе по ГОСТу Для большинства научных дисциплин приложения являются важной составляющей научно-исследовательских работ, особенно дипломных работ и проектов. Они […]
  • Нотариус батайск бурляева Нотариусы Батайск Ниже представлен список нотариусов в выбранной категории. Чтобы посмотреть подробную информацию по конкретному нотариусу, кликните по ФИО нотариуса. Нотариус Антонова […]
  • Расписка об ответственности за ребенка Материал (5 класс) на тему: Расписка об ответственности родителей Предварительный просмотр: МБОУ Александровская ООШ Уведомление родителей (законных представителей) об ответственности за […]