Выход адвокатов из коллегии

Зачем нужно регулярно лить спирт в бензобак

Вода регулярно попадает в топливный бак, хотя и в небольших количествах, но постоянно — вместе с воздухом при заправке, например. При перепадах температуры она конденсируется и оказывается в топливе. Особенно интенсивно такой процесс идет в межсезонье, в дождливую погоду, с периодическими переходами температуры воздуха через нулевую отметку. Итогом может стать появление слоя воды на дне топливного бака. Поскольку топливный насос засасывает бензин или дизтопливо именно вблизи дна, то попадание воды в его магистраль становится боле чем вероятным. Зимой она там вполне может замерзнуть и мотор заглохнет. Что же делать, чтобы предотвратить подобного рода проблемы? Поскольку вода не смешивается с бензином и дизтопливом, ее нужно как-то заставить это сделать. После этого она может быть благополучно всосана в двигатель и, в конечном счете, выброшена наружу через выхлопную трубу.

Напрашивающийся выход — бежать в магазин и купить какой-нибудь чудодейственной автохимии, этикетка пузырька которой обещает гарантированное изгнание воды из топливной системы. На практике же выясняется, что подавляющее большинство такого рода патентованных средств предназначены для профилактического применения, поскольку с помощью стандартного 500-милилитрового (к примеру) флакона подобной химии можно «изгнать» не более пары сотен грамм воды.

Если в баке плещется хотя бы пара-тройка литров «аш-два-о», приобретая такое средство вы озолотите торговую точку.

В интернете встречаются советы использовать для промывки топливной системы от воды и льда ацетон. Его использовать крайне не рекомендуем: он не только растворит многолетние отложения на дне бензобака и стенках топливных магистралей, которые засорят форсунки. Ацетон может еще и растворять резину и пластик, присутсвующие в конструкции самих топливопроводов. Неплохо смешивает воду с бензином изопропиловый спирт. Но его достаточно сложно найти в продаже. Поэтому оптимальным и бюджетным средством убрать воду из бака можно считать спирт этиловый.

Заметим, что лить водку в бензобак точно бессмысленно — только увеличите количество воды в нем. Растворить воду и смешать ее с бензином в состоянии лишь почти чистый спирт, например 95-процентный медицинский. Его, при желании, можно купить по 1000 рублей за 5-литровую канистру. Эмпирически установлено, что для гарантированного удаления 0,5 литра воды из бака требуется порядка 1,5 литров медицинского спирта.

Поэтому в преддверии зимы, если вы подозреваете наличие воды в топливной системе, очень полезно влить туда пару литров этилового спирта и сразу вслед за этим заправить пол-бака топлива на АЗС. После этого очень желательно отправиться в дальнюю поездку, чтобы сразу же «выжечь» перемешанную благодаря дорожной тряске смесь воды, спирта и бензина. Подобные концентрации спирта в топливе абсолютно безвредны для мотора, а потому подобную операцию можно повторить неоднократно.

www.avtovzglyad.ru

ДЕ ЮРЕ КОНСАЛТ
— под этим брэндом мы оказываем юридические услуги с 2005 года — вот уже более 12 лет.

Созданное в 2007 году ООО «Юридическая компания ДЕ ЮРЕ КОНСАЛТ» объединило высококвалифицированных профессионалов — юристов, экономистов, бухгалтеров и оценщиков с многолетним опытом работы в сфере оказания юридических, бухгалтерских, оценочных услуг. Это позволило расширить деятельность компании, не ограничиваясь только юридическими услугами — наравне с юридическими услугами ООО «Юридическая компания ДЕ ЮРЕ КОНСАЛТ» стало оказывать бухгалтерские услуги, оценочные услуги, услуги по составлению бизнес-планов и переводу документов.

По итогам работы 2008 года признан Лучшим Предпринимателем, оказывающим юридические услуги, в Республике Беларусь один из партнеров компании (Постановление коллегии Министерства юстиции Республики Беларусь от 20.03.2009 №51).

С 2011 года партнер Валентина Завадская является арбитром Международного арбитражного (третейского) суда «Палата арбитров при Союзе юристов».

В 2013 году представитель компании был избран в состав Совета юристов-хозяйственников при Министерстве юстиции Республики Беларусь.

18 марта 2013 года зарегистрировано Адвокатское бюро «ДЕ ЮРЕ КОНСАЛТ» в связи произошедшими изменениями в области регулирования юридической деятельности.

С марта 2014 года управляющий партнер, адвокат Валентина Завадская является членом методического совета Минской областной коллегии адвокатов.

Создание Адвокатского бюро «ДЕ ЮРЕ КОНСАЛТ» позволило расширить существующие практики в части оказания юридической помощи физическим лицам и представления интересов физических лиц в судах.

Кроме оказания юридических услуг одним из направлений деятельности ООО «Юридическая компания ДЕ ЮРЕ КОНСАЛТ» является выполнение переводов документов. Наши профессиональные переводчики выполняют письменные переводы текстов и документов, в том числе переводы личных документов и переводы документов организаций, редактирование переводов. Мы также оказываем услуги по организации нотариального заверения переводов, проставления апостиля, консульской легализации документов.

В настоящее время под брэндом ДЕ ЮРЕ КОНСАЛТ работают 15 профессионалов, которых объединяют общие корпоративные ценности, а также приверженность качеству оказываемых услуг.

Мы делаем все возможное для улучшения мира бизнеса в интересах наших сотрудников, клиентов и общества в целом.

www.dc.by

Выход адвокатов из коллегии

Из далёкого детства мне в память врезалась картина, висевшая в доме моей бабушки, творение неизвестного художника с многообещающим названием — «Пошаливают». На холсте была изображена просёлочная дорога с движущейся повозкой, возницей в ней и человеком явно городского типа. Словно предчувствуя беду, оба тревожно всматриваются вперёд. На обочине за кустами с одной стороны сидит мужик с двустволкой, а с другой — с топором… Очень похожая картина, на мой взгляд, сложилась сегодня и в адвокатском сообществе Иркутской области.

В статье, опубликованной в 2011 году в газете «Пятница» под заголовком «Скандал в адвокатском семействе», автор, Елизавета Старшинина, пытаясь разобраться в причине конфликта между руководством Адвокатской палаты Иркутской области (АПИО) и рядовыми адвокатами, написала: «Посмотрим, смогут ли противоборствующие стороны прийти к компромиссу. Лично мне кажется, вряд ли».

За два года противостояния появилось до десятка различных публикаций в СМИ с негативными примерами в деятельности адвокатов, совета Адвокатской палаты и квалификационной комиссии. Но президент совета Адвокатской палаты Георгий Викторович Середа с высоты своего положения уже не может смотреть без чувства брезгливости на ту часть адвокатов, которая не согласна с методами его руководства. Возможно, сказывается определённый московский снобизм, что особенно заметно из публикации в «Вестнике Адвокатской палаты» № 30 за 2012 год.

Я назвала статью в «Пятнице» совсем не для того, чтобы напомнить о конфликте в адвокатском сообществе. В поисках истины Елизавета Старшинина выслушала представителей и той, и другой стороны. Георгия Викторовича, как всегда, в Иркутске не было, и позицию президента палаты согласился озвучить Владимир Борисович Козыдло, член совета палаты. Действия бунтовщиков, как выразился Владимир Борисович, он оставляет на их совести. Под бунтовщиками подразумевались адвокаты, не согласные с политикой совета Адвокатской палаты, в числе которых Чемезова Л. В., Водорацкая В. И., Шкицкий В. В., Жибаева Л. Л., Олейников О. Ю. и ряд других. Многие из них были подвергнуты репрессиям и лишены статуса адвоката. Однако в настоящее время они, восстановив свои права, продолжают деятельность на адвокатском поприще. Следует отметить, что, по общему мнению, это наиболее опытные в профессиональном отношении, порядочные представители адвокатского сообщества, чего, как считают многие из тех, с кем мне удалось побеседовать, нельзя сказать о члене совета Адвокатской палаты В. Б. Козыдло.

РЫЛЬЦЕ-ТО В ПУШКУ

Решение Кировского районного суда под председательством Бакановой О. А. от 5 мая 2012 года показало ещё один симптом тяжёлого нравственного недуга, поразившего руководство профессионального сообщества. С адвоката, члена совета Адвокатской палаты Козыдло Владимира Борисовича было взыскано в пользу гражданки Шалыгиной Н. Б. три миллиона рублей неосновательного обогащения, 103 тысячи 125 рублей – процент за пользование чужими денежными средствами и 23 тысячи 715 рублей – расходы по уплате государственной пошлины. Иркутский областной суд 1 ноября 2012 года указанное решение оставил без изменения.

Владимир Борисович подпорченную, по мнению ряда коллег, репутацию поспешил исправить. В декабре 2012 года судья Баканова О. А. была вынуждена вновь рассматривать гражданское дело, инициированное Козыдло В. Б., но уже по вновь открывшимся обстоятельствам. Однако судом в удовлетворении требований адвоката было отказано и на этот раз. Подача частной жалобы также не увенчалась успехом – Иркутский областной суд 7 февраля 2013 года вынес апелляционное определение об оставлении без изменения решения Кировского суда от 5.05.2012 года и оно вступило в законную силу.

Стоит отметить и неоправданную длительность рассмотрения жалобы гражданки Шалыгиной Н. Б., которая обратилась в Адвокатскую палату Иркутской области 17 января 2011 года с просьбой возвратить три миллиона рублей. Решение суда, удовлетворившее её исковое требование, было вынесено спустя почти полтора года.

Квалификационная комиссия Адвокатской палаты Иркутской области 22 февраля 2011 года пришла к выводам: «Дисциплинарное производство в отношении адвоката Козыдло В. Б. прекратить вследствие обнаружившегося в ходе разбирательства отсутствия допустимого повода для возбуждения дисциплинарного производства». Формулировка несколько замысловатая. Но её текст не вызывает сомнения в стремлении членов квалификационной комиссии увести фигуранта от дисциплинарной ответственности. Однако сделали это члены комиссии столь неуклюже и непрофессионально, что результат получился прямо противоположный. Чего только стоит тезис в заключении: «Таким образом, гражданка Шалыгина не является доверителем адвоката Козыдло В. Б.» Кстати, именно это утверждение и явилось одним из оснований решения Кировского районного суда в пользу Шалыгиной Н. Б. В народе подобные ситуации называются медвежьими услугами.

Особое внимание стоит обратить на сумму гонорара – 3 миллиона рублей. Она, на мой взгляд, чрезмерно завышена. Кстати, этому обстоятельству ни на заседании квалификационной комиссии, ни на заседании совета палаты никто значения так и не придал.

Возможно, кто-то скажет, что адвокат и доверитель свободны в части определения размера вознаграждения за оказание юридической помощи. Всё это так. Более того, размер вознаграждения за труд адвоката должен соответствовать оплате труда высококвалифицированного специалиста и быть достаточным для поддержания достойного уровня жизни адвоката и его семьи. Но много ли вы найдёте высококвалифицированных специалистов, которые получают в месяц миллион рублей и более? Платить такие суммы адвокатам, когда половина населения страны находится на грани нищеты, весьма возмутительно. Мне могут сказать: «Но есть же богатые люди в России, и оплачивать такие гонорары им по карману». Да есть! Но богатые платят такие астрономические суммы не за работу адвоката, а за результаты. Результаты же в нашем «правовом» государстве не всегда зависят от адвоката. Отсюда и коллизии, которые заканчиваются подобного рода судебными разбирательствами.

ХОРОШИЙ АДВОКАТ – АДВОКАТ ХОРОШО ЗНАКОМЫЙ С СУДЬЁЙ

Интересна история, рассказанная мне одним старейшим адвокатом. К нему обратился гражданин, который любой ценой хотел добиться оправдательного приговора. Хотя материалы уголовного дела свидетельствовали о том, что обвиняемый виновен в тяжком преступлении и речь могла идти только о смягчении наказания. При этом гражданин обещал солидную плату за ведение уголовного дела. И когда оговорили все вопросы, связанные с защитой и гонораром, клиент вдруг задал ему вопрос: «А вы хорошо знакомы с судьёй, который будет рассматривать уголовное дело?» Узнав, что знакомство с судьёй шапочное, обвиняемый заявил: «Вот когда познакомитесь поближе, тогда и заключим договор».

ДОБРОЕ ИМЯ – НИЧТО, ДЕНЬГИ – ВСЁ!

Я не стала бы столь подробно останавливаться на деле одного из руководителей Адвокатской палаты, если бы этот случай был единичным. К сожалению, просматривается порочная тенденция, которая принимает обыденный характер. Примеров предостаточно.

Кировским судом Иркутска 20 сентября 2012 года за мошенничество в крупном размере арестован адвокат Александр Юдин, сейчас он находится в следственном изоляторе города. Расследованием дела занимается Следственное управление по Иркутской области Следственного комитета России (СУ СК РФ).

Дело Татьяны Морозовой, которая, подделав диплом юриста, получила статус адвоката (!). Совет Адвокатской палаты, разобравшись, лишил её этого статуса. Но она не успокоилась, а продолжала заниматься противозаконной деятельностью, пока не попала в поле зрения правоохранительных органов.

И ещё не один десяток адвокатов попадали в поле зрения СМИ и следственных органов. Всё это не является секретом для руководящего органа адвокатского сообщества. Однако совет Адвокатской палаты смотрит сквозь пальцы на эти «мелкие шалости» адвокатов, правда, делает он это выборочно. Я думаю, что если так пойдут дела и дальше, то в недалёком будущем не исключено, что может стать вопрос о создании в правоохранительных органах специального подразделения по борьбе с адвокатами.

САМОРЕКЛАМА – ДВИГАТЕЛЬ СУДЕБНЫХ ПРОЦЕССОВ?

Что в этих людях общего? Не ошибусь, если скажу, что все они являются большими специалистами по саморекламе. Клиентам в доверительной беседе они в эмоциональной форме рассказывают о своих связях с сильнейшими мира сего, с председателями судов, прокурорами, руководителями следственных подразделений. Создают видимость, что они могут уладить любые, даже самые сложные, проблемы и найти выход из самого безвыходного положения. Освободить из СИЗО? Пожалуйста! Закрыть уголовное дело? Да ради бога!

Примером могут служить пояснения обвиняемого Шалыгина К. А., зафиксированные в решении Кировского районного суда от 5 мая 2012 года: «В беседе Козыдло В. Б. пояснил ему, что он имеет богатый опыт, имеет обширные связи, может решить вопрос по его освобождению, услуги стоить будут 10 миллионов рублей».

В доверительной беседе один из адвокатов поведал мне: «Все так делают». Однако ещё Лев Толстой сказал, что под вывеской «Все так делают» происходит масса глупостей, гадостей и подлостей. Тем более что делают это далеко не все. Мне известны многие адвокаты, которым мораль, адвокатская этика, да и, в конечном счёте, порядочность не позволяют таким способом строить собственное благополучие. И ничего, живут, заслужив уважение и своих коллег, и клиентов.

То, что происходит в адвокатском сообществе Иркутской области в последнее время, понять здравым умом невозможно. Так, 20 января 2013 года на усольском мусорном полигоне среди бытовых отходов нашли отрезанные человеческие руки. Было установлено, что они принадлежат пропавшему адвокату Усольской межрайонной коллегии адвокатов Александру Машкову. Позднее выяснилось, что Александр Машков во время пьяного застолья поссорился с адвокатом той же коллегии. Последний не только убил своего товарища – он расчленил его и разбросал по нескольким контейнерам. Следственное управление по Иркутской области возбудило уголовное дело по статье «Убийство».

Этот факт не имеет аналогов в истории иркутской адвокатуры. Да, были случаи убийств адвокатов, напрямую связанные с профессиональной деятельностью. На адвокатов нападали, причиняя телесные повреждения, поджигали машины и квартиры, принадлежащие им. Угрожали им в судебных процессах. Понятно, что адвокаты работают в зоне риска и государство не обеспечивает их элементарной защитой, как тех же судей, прокуроров, да и свидетелей. Однако случай в Усолье свидетельствует о продолжающемся разложении адвокатского сообщества Иркутской области. При этом списывать происходящее на государственную политику или мировой экономический кризис было бы неправильным. В большей степени ответственность за происходящие негативные процессы в Адвокатской палате нашего региона лежит на президенте Середе Г. В., совете Адвокатской палаты и квалификационной комиссии. Президент в последние годы, по сути дела, самоустранился от надлежащего выполнения своих функций. Да и как же можно руководить адвокатским сообществом такого большого региона, разрываясь между Москвой и Иркутском?

РЫБА ГНИЁТ С ГОЛОВЫ

Покойный Аркадий Райкин в одной из своих комических зарисовок показывал человека, расположившегося дома на большом диване. Ему задают вопрос, почему он не на работе. Тот отвечает: «Если я появлюсь на работе хотя бы на один день, то такое наворочаю, что пять научных институтов за пять лет не разберутся». Видимо, таких же принципов стал придерживаться и президент Адвокатской палаты Середа.

В отсутствие «самого» балом правит окружение, то есть члены совета Адвокатской палаты. О качестве работы этого органа говорить не приходится. Взять хотя бы «Вестник Адвокатской палаты», который превратился в последние годы в бульварный журнал. В нём красочно описываются спортивные достижения и поездки за границу. А вот законодательная база отражается крайне слабо.

Публикуются в нём и апелляционные определения на отчисленных адвокатов. Но делается это выборочно. Апелляционного определения в отношении адвоката Козыдло В. Б. вы там не найдёте. Его нельзя трогать! Он свой!

ЧЁРНЫЕ ПЯТНА БЛЕСТЯЩЕЙ БИОГРАФИИ

Следует сказать, что Козыдло В. Б. – мужчина с биографией. Так, в 1983 году он, будучи старшим помощником прокурора Кировского района Иркутска, вёл предварительное следствие по делу Спирова А. А., обвиняемого по ч. 3 ст. 206 УК РСФСР в старой редакции. По материалам следствия Кировским районным судом был осуждён к пяти годам лишения свободы. Спиров А. А. полностью отбыл назначенное ему наказание. Однако постановлением президиума Иркутского областного суда от 13 февраля 1989 года все состоящие по делу решения были отменены, и уголовное дело было направлено на доследование. Основанием послужила неполнота предварительного следствия, а также недозволенные методы следствия, указанные в жалобе Спирова А. А. 30 сентября 2006 года уголовное дело было прекращено по ч. 1 п. 2 ст. 24 УПК РФ за отсутствием в деяниях состава преступления. Одновременно Кировским районным судом Иркутска Спиров А. А. был полностью реабилитирован. 12 июня 2007 года за незаконное осуждение и привлечение к уголовной ответственности за счёт государственной казны в пользу Спирова А. А. в качестве компенсации морального вреда был взыскан 1 миллион рублей.

Адвокатура создана для того, чтобы в нашем обществе человек не оставался один на один со своей бедой. Ему можно и нужно протянуть руку помощи. Только вот желательно, чтобы протянутая рука при этом была чистой.

ЖДЁМ КАКИХ ПЕРЕМЕН?

Приближается очередная конференция Адвокатской палаты Иркутской области. Будет переизбираться квалификационная комиссия, возможно, состоится ротация в совете Адвокатской палаты. По моему убеждению, ротация в совете не способна разрешить противоречия и тем более не изменит методы и способы руководства адвокатским сообществом. Для этого необходимо полное обновление совета, приход к руководству новых лиц, что вполне осуществимо. Для этого нужно лишь воспользоваться законом «Об адвокатской деятельности». Статья 31. ч. 4 позволяет адвокатам требовать прекращения полномочий всего совета. Но адвокаты безмолвствуют, продолжая выражать свою признательность президенту совета Адвокатской палаты Георгию Середе, покорно мирясь с его то ли деятельностью, то ли бездействием.

narodcontrol.org

Злоупотребления правом на предъявление иска в суде первой инстанции

Данный вид злоупотреблений правом наиболее распространен. Часть 1 ст. 3 ГПК устанавливает, что каждое заинтересованное лицо имеет право на обращение в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов. Данное субъективное процессуальное право жестко детерминировано его целевым назначением — защитой нарушенного или оспоренного кем-либо субъективного права или охраняемого законом интереса. Обязательным условием обращения в суд является действительное или предполагаемое нарушение прав истца. Обращение в суд с любой другой целью противоправно. Хотя окончательно вопрос об обоснованности иска решается при вступлении в законную силу судебного решения, в момент предъявления иска должны иметься веские предположения о принадлежности истцу спорного права. Сам истец должен добросовестно полагать, что ему принадлежит право требовать что-либо от ответчика (заблуждение истца относительно обоснованности своих требований непредосудительно, если оно имеет добросовестный характер).

Недобросовестное предъявление иска в суд первой инстанции является одной из форм злоупотребления процессуальными правами. По изъяну искового прошения можно выделять иски с пороком цели (см. п. 1 настоящего параграфа), времени (п. 2), повода предъявления иска (п. 3), субъекта (п. 4), основания (п. 5), формы иска (п. 6), волеизъявления истца при предъявлении иска (п. 7), а также искового требования в целом (п. 8).

Иски с пороком цели направлены на достижение противоправных целей. К этой группе можно отнести иски, направленные: 1) на неосновательное приобретение личных или материальных благ и преимуществ (корыстные иски); 2) на неосновательное освобождение от обязательств перед третьими лицами; 3) на причинение вреда ответчику; 4) на оказание давления на ответчика; 5) на получение судебного постановления для его использования в другом деле; 6) встречные иски, направленные на опровержение первоначального иска (ложные встречные иски).

1) Предъявление иска с целью заведомо неосновательного приобретения личных или материальных выгод и преимуществ преследует корыстные цели. Судебное решение как акт самостоятельной и независимой ветви власти представляет собой весьма надежный способ подтверждения прав лиц, обратившихся за судебной защитой. Несмотря на то что решение суда не подменяет собой документы, выдаваемые органами, регистрирующими права на имущество, оно служит основанием для такой регистрации. В необходимых случаях судебное решение может быть исполнено в принудительном порядке. Это обусловливает для многих участников гражданских правоотношений привлекательность судебного решения как средства фиксации своих прав. В большинстве случаев такой вариант разрешения конфликтной ситуации является оптимальным и заслуживает всяческого одобрения, поскольку служит доказательством гражданской и правовой активности субъекта.

Однако некоторые лица, обращающиеся в суд, сознательно подают исковые заявления с целью неосновательного получения прав на что-либо. Состав рассматриваемого злоупотребления заключается в предъявлении иска с целью получения личных и материальных выгод, на которые лицо заведомо не может претендовать в соответствии с законом и иными правовыми актами. Например, истец, получив от ответчика деньги, взятые последним в долг, тем не менее предъявляет к нему иск, достоверно зная о том, что у ответчика отсутствуют доказательства возврата суммы займа (допустим, он не потребовал возврата долговой расписки).

Как и большинство злоупотреблений, рассматриваемые действия совершаются сознательно. На наш взгляд, заведомо необоснованным будет являться такое предъявление иска, при котором истец заранее осознает, что не имеет права на получение определенного имущества, денежных средств и других объектов, однако рассчитывает их приобрести в силу вынесения благоприятного для себя судебного решения. Так, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ 25 февраля 2003 г., удовлетворяя протест заместителя Генерального прокурора РФ об отмене решения Благовещенского городского суда от 20 июля 2001 г., определения Судебной коллегии по гражданским делам Амурского областного суда от 10 августа 2001 г., а также Постановления Президиума Амурского областного суда от 9 декабря 2002 г., которыми были удовлетворены исковые требования Б., работающего судьей Амурского областного суда, к администрации Амурской области о предоставлении благоустроенного жилого помещения, в мотивировочной части определения указала, что «если судья и члены его семьи произвели отчуждение на возмездной основе ранее предоставленного им на льготных условиях жилого помещения, размер и стоимость такого жилья, приходящиеся на долю судьи и членов его семьи, должны быть зачтены при повторном предоставлении жилого помещения судье в связи с избранием его судьей другого суда».*(332) Таким образом, право на жилое помещение связывается законом с действительной нуждаемостью в жилье и не может использоваться как средство обогащения.

Размер исковых требований — это наиболее точный индикатор при оценке добросовестности истца и основательности иска. Характерный пример недобросовестности — это подача иска с явно завышенными требованиями или их увеличение в ходе процесса (когда требование намного превышает реальную сумму «долга» ответчика или «долг» в действительности отсутствует). Например, распространены случаи, когда истец требует астрономические суммы в возмещение морального вреда; такое возмещение не подкреплено обоснованием физических и нравственных страданий и выводится из незначительного правонарушения ответчика. Другой пример — это необоснованное завышение штрафных санкций за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства. В соответствии со ст. 333 ГК РФ «если подлежащая уплате неустойка явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства, суд вправе уменьшить неустойку». Таким образом, суд наделяется возможностью препятствовать истцу в возложении на ответчика непомерных имущественных санкций.

Рассматриваемые злоупотребления процессуальными правами как правило связаны с одновременным злоупотреблением материальным правом, что возможно вследствие несовершенства материального закона.

В некоторых случаях закон необоснованно мягок, в других — необоснованно жесток, что обусловлено стремлением защитить более слабую сторону тех или иных правоотношений; к заведомо сильной стороне, наоборот, предъявляется повышенная ответственность. В качестве примера такого соотношения можно рассматривать работника и работодателя, потребителя и продавца, потерпевшего и владельца источника повышенной опасности, мелкого акционера и акционерное общество и пр. Однако зачастую сторона, находящаяся в привилегированном положении, чувствуя свою повышенную правовую защищенность, начинает рассматривать предоставленные ей полномочия не в качестве средств защиты от более сильной стороны, а как средство неосновательного получения личных выгод и преимуществ. Возникает во многом парадоксальная ситуация, при которой один субъект при помощи норм закона начинает наживаться за счет другого. Особенно ярко это проявляется в таких явлениях, как «потребительский терроризм», «акционерное пиратство», «драконовские» меры ответственности владельца источника повышенной опасности и т.п. Таким образом, правовая идея, изначально направленная на достижение социально полезных целей и, казалось бы, правильно отражающая баланс интересов участников правоотношения, открывает широкие возможности для злоупотреблений. Это становится возможным вследствие отсутствия действенных юридических механизмов, предотвращающих злоупотребление предоставляемыми правами.

Льготный закон часто не реализует свою функцию, поскольку используется не способным к его осуществлению лицом. Критерием определения слабой стороны правоотношения для законодателя обычно выступает повышенная социальная уязвимость данного субъекта, проявляющаяся, в частности, в более ограниченных возможностях по отстаиванию и защите своих субъективных прав. Данные ограниченные возможности могут быть следствием финансовой, организационной либо иной стесненности, обусловливающей ситуацию, когда лицо не умеет или не может распорядиться принадлежащим ему субъективным правом. Такая ситуация может быть вызвана также общей социальной пассивностью лица, перед которой будет бессилен любой закон. Данных потенциальных адресатов закона отличает нежелание прибегнуть к использованию его норм.

Однако имеется и другая группа адресатов рассматриваемого закона, обусловливающих его неэффективность. Их отличает чрезмерная активность в распоряжении субъективными правами, переходящая в прямое злоупотребление правом. Если преодоление правовой безграмотности или общей пассивности субъекта возможно только с помощью социально-воспитательных средств, то борьба с третьим негативным явлением должна вестись только правовыми средствами, главным из которых является корректировка действующего законодательства в сторону закрепления и развития ответственности за злоупотребление правом. Так, перед руководством Волжского автозавода встала задача противодействия недобросовестным покупателям машин, предъявляющим иски об устранении якобы имеющихся недостатков автотранспорта и взыскивающим суммы, доходящие порой до 1,5 млн. руб. По словам одного из героев газетной публикации, «в Самарской области действует очень умелая адвокатская группировка, которая предъявляет ВАЗу иски на возмещение убытков и морального ущерба. При этом используется соответствующая экспертиза. Средневолжская судебная экспертиза в Казани неоднократно устанавливала факты предвзятости экспертизы в отношении вазовских автомобилей: один из таких адвокатов в приватной беседе признался, что ВАЗ можно «обуть» на очень хорошие деньги».*(333) Стремясь найти выход из сложившейся ситуации, Правительство РФ подготовило законопроект о внесении изменений и дополнений в закон «О защите прав потребителей», который в определенной степени уравновесил права продавца и покупателя в борьбе за качество. По словам директоров ряда крупных магазинов, проблема потребительского экстремизма весьма актуальна для продавцов, торгующих дорогостоящими товарами. Описываются случаи, когда, например, «женщина-покупатель в течение полутора месяцев меняла в магазине головные уборы, заявляя, что они не подходят ей по качеству. Нередко недобросовестные покупательницы приобретают в магазине дорогие меховые пальто с целью посетить какое-либо торжество, а затем получают свои деньги обратно, сославшись на брак».*(334) Некоторые продавцы уже научились, в том числе с помощью специальной аппаратуры, отличать преднамеренную порчу товара от производственного брака: «Производители мобильных телефонов уже научились распознавать причину поломки аппаратов, уложенных владельцем в микроволновую печь. Такая экзекуция обычно приводит к выходу из строя микросхем, что ранее очень трудно было отличить от производственного брака».*(335)

В некоторых случаях злоупотребления возникают вследствие неопределенности или нечеткости закона, вследствие наличия дублирующих или противоречащих друг другу правовых актов, что характерно не только для российской, но и для зарубежной правовой системы. Например, американское законодательство предоставляет миллионы причин для подачи исков: «Отыскав в пыли библиотек указ, датированный еще 1880 г., ушлые стряпчие придирались к тому, что деревообрабатывающий завод, скажем, выпуская доски и складывая их в штабеля, перевязывает товар не канатом, как положено, а стальной лентой: Будет ли выигран сам процесс, для адвокатов не имело решительно никакого значения. Главное — чтобы он привлек к себе как можно большее внимание: В результате, вне зависимости от исхода процесса, репутация пострадавшей компании гарантированно портилась».*(336)

Американизация российского образа жизни, равнение на западный стандарт привели к появлению в практике российских судов исков, основание которых с точки зрения отечественных правовых норм представляется весьма сомнительным. «Российская газета» описывает случай, когда «один житель Санкт-Петербурга, куривший долгие годы «Беломорканал» и: заболевший раком, попытался отстоять свои права в суде. Закончилась попытка ничем. Бедолага не смог доказать, что его заболевание стало прямым следствием курения».*(337) Как верно отмечает автор материала, «в подобных исках, несомненно, есть доля лукавства истцов: Невозможно поверить, чтобы взрослый человек не знал о вреде курения».*(338)

Очевидно, что в перечисленных случаях, помимо общих мер противодействия недобросовестному поведению лиц со стороны суда, требуются серьезные законодательные усилия в направлении селекции массива нормативных актов и их совершенствования. Так, после принятия нового Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» от 27 сентября 2002 г. N 127-ФЗ*(339) начала ослабевать проблема «заказных» банкротств, так остро стоявшая последние годы.*(340)

Крайним случаем злоупотребления правом в рассматриваемой форме является преступное поведение лиц, для которых обращение с иском в суд — один из способов совершения преступлений. По сведениям Агентства судебной информации «следы организованной преступной группы расхитителей муниципальной жилплощади привели в Бутырский межмуниципальный суд г. Москвы».*(341) Далее речь идет о действиях группировки, занимавшейся преступной приватизацией муниципального жилья после смерти его нанимателей. В состав группы входили работники морга, ДЕЗов, РЭУ, адвокаты, нотариусы, сотрудники правоохранительных органов. Одним из элементов реализованного преступного замысла была подача в суд заявления от мнимых истцов о восстановлении срока на принятие наследства. Как следует из публикации, «все истцы, опрошенные в МУРе, оказались мнимыми, сном и духом не подозревавшие о том, что в соответствии с судебными решениями они стали «собственниками» давно и далеко ушедших по цепочке квартир».*(342)

2) Иски, направленные на неосновательное освобождение от обязательств перед другими лицами. Судебное решение здесь может послужить способом прекращения гражданского правоотношения. В судебной практике возникают случаи, когда лица предъявляют иски в целях получения решения, освобождающего их от обязательств перед ответчиком или перед третьими лицами. Еще с древних времен был известен иск «еxception dilatoria»,*(343) т.е. иск, подаваемый для выигрыша времени, для отсрочки.

По характеру корыстной заинтересованности подобные злоупотребления могут совершаться: a) в пользу истца или б) в пользу ответчика.

a) В первом случае истец намерен освободиться от определенной имущественной или иной обязанности перед ответчиком или третьими лицами, в силу чего он предъявляет иск, имеющий в своей основе какой-либо правопрекращающий факт. Поскольку правовая связь истца и ответчика характеризуется наличием субъективного права на стороне истца, в рассматриваемом случае речь идет об обязанности истца перед ответчиком, лежащей вне рамок рассмотрения данного гражданского дела. Например, истец, желая избежать обусловленных договором платежей, предъявляет иск о признании такого договора незаключенным либо о его расторжении по какому-либо надуманному основанию. В литературе отмечалось, что «удовлетворение исков о признании недействительной ничтожной сделки без применения судом последствий ее недействительности позволяет недобросовестным лицам использовать данную ситуацию в качестве своеобразного рычага давления на контрагентов».*(344) Если в рассматриваемых случаях будет установлено, что истец действует, злоупотребляя своими процессуальными правами, суд должен применить адекватные меры защиты.

Нередко супруги инициируют иск о расторжении брака с целью искусственного создания ситуации своей необеспеченности или малообеспеченности перед государственными органами или третьими лицами, а также в целях сокрытия от взыскания доли в общем имуществе супругов и т.д.

Иногда лица при помощи судебных решений страхуют себя от возможных претензий со стороны начальства. Руководитель организации, не рискуя самостоятельно совершать определенные действия (например, расчеты с контрагентами либо выплаты гражданам, пострадавшим от действий работников данной организации) без ведома вышестоящей в порядке подчиненности структуры, просит кредиторов предъявить исковое требование. Лица, призываемые на военную службу и имеющие в соответствии с федеральным законом отсрочку либо освобождение от военной службы (сотрудники милиции, противопожарной службы), обжалуют решения призывных комиссий, поскольку те, невзирая на положения данных федеральных законов, призывают их на службу, руководствуясь устаревшим приказом Министерства обороны, не предусматривающим предоставление отсрочки лицам, названным в федеральном законодательстве. Следуя непонятной логике, призывные комиссии продолжают призывать лиц, заведомо не подлежащих призыву, и, получив повестку в суд, продолжают там отстаивать заведомо неосновательную для себя позицию. Более того, они обязаны обжаловать решение суда, признавшее незаконным их действия.

Сходные примеры встречаются и в судебно-арбитражной практике. Государственное образовательное учреждение обратилось в Арбитражный суд Самарской области с иском к ООО об обязании последнего освободить помещения общего пользования (лестницы и лестничные пролеты), не вошедшие в договор аренды имущества, который был заключен истцом с ответчиком 12 лет назад. Суд отказал в удовлетворении исковых требований, поскольку эти помещения обеспечивают доступ к арендуемым площадям. Далее следует интересное резюме: «Решение суда, подтверждающее законность использования занятых рестораном площадей, было необходимо руководству института в связи с проверками со стороны контролирующих органов».*(345) Очевидно, что если в основе подобного обращения действительно лежал именно такой мотив, то арбитражный суд должен был оценить его как злоупотребление правом на предъявление иска.

Примером рассматриваемого злоупотребления также может служить ситуация, распространенная в арбитражных судах при рассмотрении дел о банкротстве. Поскольку ст. 8 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» от 27 сентября 2002 г. N 127-ФЗ устанавливает право должника на обращение в арбитражный суд с заявлением о банкротстве, зачастую данное право используется должником для умышленного уклонения от исполнения своих обязательств перед кредитором. Об общественной опасности данных деяний свидетельствует их криминализация уголовным законом (ст. 196 УК РФ предусматривает ответственность за преднамеренное банкротство, а ст. 197 УК РФ — за фиктивное банкротство). Часть 3 ст. 10 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» предусматривает, что «в случае, если заявление должника подано должником в арбитражный суд при наличии у должника возможности удовлетворить требования кредиторов в полном объеме или должник не принял меры по оспариванию необоснованных требований заявителя, должник несет перед кредиторами ответственность за убытки, причиненные возбуждением дела о банкротстве или необоснованным признанием требований кредиторов».*(346) Фактически в данной норме речь идет об обязанности должника не злоупотреблять правом на обращение в арбитражный суд и оспаривать предъявленные к нему необоснованные притязания.

Нередко в основание иска, направленного на недобросовестное прекращение обязательств, кладутся «факты-самообвинения». Истец, заявляющий исковые требования отрицательного содержания (например, признать право «не возникшим», договор «недействительным» или «не заключенным», условие сделки «не наступившим» и пр.), ссылается на нарушения, которые были допущены при заключении сделки лично им. Он указывает, что не выполнил того, что должен был сделать, и требует аннулировать существующее обязательство. Например, истец может ссылаться на то, что при заключении сделки он нарушил права третьих лиц, что передал имущество, которое не имел права передавать, и т.п. В преддверии принятия известного Постановления Конституционного Суда РФ,*(347) утвердившего права добросовестного приобретателя против бывшего собственника, встречались такие случаи: лица продавали свое жилье, заведомо зная о том, что не имеют права на его отчуждение, дожидались, когда новые хозяева произведут ремонтные работы, а затем через суд возвращали обратно свою уже благоустроенную квартиру. В данном случае истец допускает злоупотребление и в момент совершения сделки, и в момент предъявления иска. Суд оказывается перед сложной дилеммой: поступить в точном соответствии с буквой закона, отдавая приоритет публичным интересам, аннулировать сделку сторон, но вместе с тем «поощрить» злоупотребление истца; либо отказать в удовлетворении требований и оставить обязательства сторон без изменений. На основании ст. 10 ГК РФ суд может отказать лицу в защите принадлежащего ему права, если установлено, что лицо допускает злоупотребления при его использовании.

б) Во втором случае злоупотребления совершаются истцом в пользу ответчика. Как правило в данном случае между сторонами процесса имеет место сговор. Ответчик, добиваясь прекращения его обязательства перед третьими лицами, просит истца (являющегося аффилированным ответчику лицом) обратиться в суд с исковыми требованиями к нему. Повод и основание такого «иска по сговору» могут быть совершенно надуманными или даже умышленно созданными сторонами. Например, истец может утверждать, что он выступает кредитором в якобы существующем между ним и ответчиком обязательстве, срок исполнения по которому уже наступил. Поскольку закон не требует нотариального удостоверения или государственной регистрации большинства договоров, ситуация искусственного создания задолженности ответчиком выглядит вполне реальной. В результате стороны добиваются вынесения решения, подтверждающего либо задолженность ответчика перед истцом, либо его обязанность по передаче определенной вещи. Весьма распространенной также является ситуация, когда лицо предъявляет иск об исключении имущества из описи (ареста) по предварительной договоренности с ответчиком-должником в первоначальном обязательстве. Основанием такого иска являются утверждения истца о том, что спорное имущество принадлежит ему, а не ответчику. Последний как правило признает заявленные исковые требования, уводя имущество из-под взыскания кредиторов.

Интересный пример подобного рода злоупотреблений, встречающихся в арбитражном процессе, приводит Н.А. Шебанова. Оффшорные компании, имеющие обязательства перед российскими юридическими лицами, предъявляют иски в российские арбитражные суды либо сами выступают в качестве ответчиков. В первом случае представляются неопровержимые доказательства нарушения российской стороной обязательств по договору, а во втором случае доказательства носят неубедительный характер и основания для удовлетворения иска отсутствуют. «В обоих случаях, — пишет Н.А. Шебанова (практикующий судья), — достигается одинаковый, желанный для обеих сторон результат: денежные средства или иное имущество остаются за рубежом или же на легальном основании переводятся за рубеж. Иного результата и быть не может, поскольку сторонами в процессе выступает фактически одно и то же лицо: российская компания имеет дело только с той оффшорной компанией, в регистрации которой она принимала непосредственное участие».*(348)

Правовым системам зарубежных стран известно такое понятие, как «соглашения, направленные на злоупотребление судебным процессом». Например, супруги по иску о разводе тайно достигают соглашения, по которому жена обязуется не возражать против иска мужа за «непропорционально высокую сумму в порядке поддержки».*(349)

Еще Е.В. Васьковский писал о подобном процессуальном поведении сторон, удачно именуя его симуляцией. Ученый выделял три вида симуляции: полная, когда стороны хотят заменить судебным решением юридическую сделку или причинить вред третьим лицам — кредиторам ответчика, вступая при этом в сговор с судьями; симуляция суда только с одной стороной (т.е. вынесение неправосудного решения, расцениваемое как преступление судьи) и симуляция сторон без участия суда. Говоря о последнем виде симуляции, ученый отмечал, что суд должен игнорировать притворные действия сторон, не соответствующие их действительной воле. Поэтому, «обнаружив симулятивный характер иска, суд должен оставить его без рассмотрения, за отсутствием действительного искового требования («спора»), подлежащего рассмотрению судебных учреждений. В противном случае суд стал бы соучастником сторон и нарушил свои служебные обязанности».*(350) Болгарскому гражданскому процессуальному праву было известно понятие «фиктивный процесс» (т.е. процесс, затеянный «организатором» и его «сотрудником»). Лица, чьи права затрагивались таким решением, не были им связаны и могли в исковом порядке опровергать установленные им факты.*(351)

Позиция ответчиков по таким «симулятивным» делам может быть двоякой. В одних случаях они могут признавать исковые требования либо соглашаться с фактами, излагаемыми истцом; в других — демонстрировать внешнюю конфликтность, несогласие с предъявленными требованиями, не приводя при этом ни одного существенного довода, опровергающего позицию истца.

Поскольку истец предъявляет иск в суд по недобросовестному соглашению с ответчиком, а не с целью действительной защиты своего права, его действия надлежит рассматривать как злоупотребления гражданским процессуальным правом со всеми предусмотренными законом последствиями. Очевидно, что в этом случае и ответчик допускает злоупотребления гражданским процессуальным правом, выступая инициатором такого процесса.

3) Следующим видом злоупотребления процессуальным правом является предъявление иска с целью причинения вреда другому лицу. Такой иск не имеет никакой иной цели, кроме как причинить ответчику максимальные неприятности. Например, лицо, имеющее в частном доме определенную долю собственности, но не имеющее действительной заинтересованности в ее использовании, поскольку ему принадлежит другое благоустроенное жилое помещение, в котором лицо проживает и собирается проживать далее, желает доставить максимальные неудобства другим собственникам и заявляет иск о разделе дома в натуре. В результате произведенного раздела жилищные условия других собственников существенно ухудшатся, стоимость их долей серьезно обесценится, новая местность, в которой они будут вынуждены проживать, не будет отвечать их интересам и пр. Данное злоупотребление может быть продолжением злоупотребления материальным правом в виде шиканы (ст. 10 ГК РФ).

4) Предъявление иска в суд может преследовать цель оказания давления на ответчика, которого истец желает подвигнуть к принятию определенного решения или к каким-либо уступкам в свою пользу. Иск здесь выступает своеобразным средством шантажа ответчика, который, не желая связываться с истцом, идет на все, чтобы только откупиться от него, не подвергая угрозе свою деловую репутацию и имидж предприятия.

Такое недобросовестное поведение в последнее время приобрело широкое распространение в корпоративных спорах. С «гринмейлом» (зеленая почта. — англ.) часто сталкиваются как судьи арбитражных судов, так и судьи судов общей юрисдикции. Явление «гринмейла» возникло в США, где, по некоторым сведениям, «убытки крупнейших компаний, подвергшихся атакам гринмейлеров, составили миллиарды долларов. Западное бизнес-сообщество давно выработало систему защиты от «стервятников», а компании, подозреваемые в корпоративном рэкете, моментально попадают в особый, «черный» список».*(352) На основании Правила 23.1 Федеральных правил гражданского процесса США в исковом заявлении в обеспечение права корпорации должно быть указано, что «иск акционера или участника корпорации (ассоциации) в защиту права последней не вызван его желанием воспользоваться юрисдикцией суда США в корыстных целях».*(353)

Т.Л. Пухова весьма точно и не без юмора описывает типичный сценарий, по которому развертываются корпоративные конфликты: «Наблюдая и анализируя одну из корпоративных войн, я была удивлена наглостью, но одновременно и эффективностью выбранной победителем тактики — судебные иски, решения, сделки (законные, полузаконные и абсолютно незаконные) следовали с такой быстротой одна за другой, что пока вторая сторона обжаловала последствия первого шага, за это время выстраивалась целая очередь того, что ей еще предстояло оспорить. Несмотря на то что половина сделанного не выдерживало критики с точки зрения юридической корректности, компания-победитель была вовсе не в претензиях к своим юристам. Таким образом, победа была достигнута исключительно за счет темпа нападения. Конечно, со временем можно было отыграть все в суде, только ясно было, что от этого «всего» к моменту торжества справедливости останутся рожки да ножки».*(354)

В Торгово-промышленной палате Российской Федерации (ТПП РФ) состоялось совместное заседание комитетов ТПП РФ по безопасности предпринимательской деятельности, по развитию частного предпринимательства, малого и среднего бизнеса и ряда других на тему «Недружественное поглощение акционерных обществ — проблемы и пути их разрешения». Президент ТПП РФ Е.М. Примаков, открывший заседание, отметил: «В последнее время в России появился новый вид «бизнеса». развязывание корпоративных конфликтов в целях присвоения предприятий. При этом захватчики используют мощнейший арсенал средств: от заказных судебных решений до прямого захвата предприятия по схеме «маски-шоу».*(355) В ходе конференции также указывалось, что «типичным сценарием захвата является ситуация, когда недобросовестный миноритарный акционер предъявляет иск к предприятию, суд выносит определение о принятии мер по обеспечению иска, затем признает недействительными решения органов управления захваченного предприятия либо подтверждает полномочия новых сформированных захватчиками «параллельных» органов управления. Нередко на основании сфальсифицированных доказательств в региональных судах организуются массовые судебные иски от людей, которые даже не знают о существовании данных предприятий».*(356) В периодической печати приводятся следующие данные: «Только в столице жертвами бизнес-агрессии стали уже более двух тысяч предприятий. Размах «недружественных поглощений» только в Москве оценивается сегодня в пять миллиардов долларов».*(357) Данная проблема уже давно обсуждается на самом высоком уровне*(358) и не сходит со страниц периодической печати.*(359) Для недобросовестных лиц в рассматриваемых ситуациях задача-минимум — подвигнуть предприятие к определенным уступкам в виде выкупа акций или долей общества по несоразмерно высокой цене либо получить иные «дивиденды» (отпуск продукции по льготным ценам и т.п.) под угрозой его дискредитации, а задача-максимум — завладеть самим предприятием. Борьба с недобросовестностью лиц, ведущих корпоративные войны, связывается в первую очередь с реформой именно процессуального законодательства.*(360)

Как следует из приведенных примеров, рассматриваемая форма злоупотребления правом имеет негативные последствия не только в правовой, но и в социальной сфере, что свидетельствует о ее вредоносности.

В законе целесообразно установить, что за перечисленные формы злоупотребления правом на предъявление иска с виновного лица в доход государства подлежит взысканию штраф (от 2000 до 10 000 руб. — для граждан, от 10 000 до 50 000 руб. — для организаций). Применение мер штрафной ответственности не исключает использования санкций ст. 99 ГПК по отношению к недобросовестному лицу (т.е. штраф взыскивается в доход государства, а компенсация по ст. 99 ГПК — в пользу пострадавшего лица).

5) При недобросовестном предъявлении иска, направленного на получение судебного решения, которое лицо намеревается использовать в другом деле, злоупотребление процессуальным правом имеет промежуточный характер.

Зачастую каждый отдельный факт, подлежащий установлению с помощью доказательств в исковом производстве, становится предметом самостоятельного рассмотрения другими юрисдикционными органами. Это оказывает существенное влияние на рассмотрение основного дела и может иметь для него определенные юридические последствия. Например, в процесс о возмещении вреда, причиненного в результате ДТП, «вклинивается» дело об обжаловании действий работников ГИБДД, рассматриваемое их вышестоящим подразделением, прокуратурой или судом; дело о возмещении убытков, причиненных неисполнением обязательств, развивается параллельно с делом об оспаривании регистрации юридического лица — стороны по договору; рассмотрение иска о взыскании суммы долга по договору займа оказывается прерванным уголовным делом о мошенничестве в отношении ответчика, возбужденным по этому же факту, и т.д.

ГПК изобилует нормами, регулирующими взаимоотношения параллельно разрешаемых дел: освобождение от доказывания обстоятельств, установленных ранее решением или приговором суда (ч. 2-4 ст. 61 ГПК); соединение и разъединение нескольких исковых требований (ст. 151 ГПК); приостановление производства по делу до разрешения другого дела, рассматриваемого в гражданском, административном или уголовном производстве (ст. 215 ГПК) и т.д. Если подобные действия производятся с целью всестороннего и полного установления и исследования обстоятельств дела, то такое намерение заслуживает всякой поддержки и одобрения. Порой принять решение об обоснованности исковых требований невозможно без оценки выводов, сделанных иными судебными или административными органами, игнорирование решений которых в судебном разбирательстве может привести к судебной ошибке.

zdamsam.ru