Кем в правовом государстве принимаются законы

Опубликовано автором

§ 13. Верховенство закона. Законность и правопорядок. Разделение властей

§ 13. Верховенство закона. Законность и правопорядок. Разделение властей

Верховенство (главенство, примат) закона – понятие сложное. В нем необходимо разобраться.

Над кем и над чем должен главенствовать закон? В первую очередь над государством с его мощным аппаратом и исключительными полномочиями, над предприятиями и организациями, общественными и политическими. Организаций, стоящих над законом, быть не должно. И конечно, закон должен главенствовать над гражданами, регулировать их действия, напоминать о себе тогда, когда эти действия противоречат его предписаниям.

Что имеют в виду политики и ученые, говоря о верховенстве закона? Что означает понятие «закон должен главенствовать над государством, организациями, гражданами»? Ответ прост. Закон необходимо соблюдать всем, он должен беспрекословно исполняться всеми гражданами.

Государство, таким образом, не только использует право как орудие власти, но и само подчиняется его нормам, требуя и от граждан строгого его соблюдения. Закон реально обладает верховенством только там, где он имеет большой авторитет в обществе. И этот авторитет, утверждают ученые, необходимо выращивать так же упорно и тщательно, как англичане выращивают свои знаменитые газоны.

Принцип равного подчинения закону как государства, так и граждан выражается, в частности, в том, что в правовом государстве иск может быть предъявлен любому органу власти и управления, любому должностному лицу. Гражданин должен быть уверен, что не понесет ущерба, вступив в тяжбу, например, с управлением инспекции по безопасности дорожного движения или министерством, не обеспечившим своевременную выдачу заработной платы работникам подведомственных предприятий. В правовом государстве закон реально верховенствует, обладает высшей юридической силой и не может быть обесценен с помощью разъясняющих и конкретизирующих инструкций.

В правовом государстве власть связана правом, что, как ни странно, делает государство здоровым, сильным, защищает граждан от жестокости, злоупотреблений, своевластия. В демократическом государстве законы в конечном счете выражают волю большинства народа. Наиболее важные законы принимаются на основе всенародного обсуждения и всенародного голосования.

Принцип верховенства закона означает, что закон признает всех людей равными, не делает никаких различий между ними. С точки зрения закона тот, кто посвятил жизнь служению народу, и тот, кто озабочен лишь собственными проблемами и проблемами своей семьи, равны. Закон признает цели жизнедеятельности людей их частным делом и не карает за намерения. Он вмешивается только тогда, когда действия или бездействие человека противоречат его требованиям, «букве закона», как говорят юристы. Закон определяет правовое пространство, в котором живут и действуют люди, но не предписывает цели, направления, средства их деятельности.

Все это точно сформулировано в важнейшем принципе правового государства: «Что не запрещено, то разрешено». Закон с уважением относится к праву и способности человека самостоятельно выбирать цели деятельности. Там, где власти предписывают человеку, что ему делать, правового государства не существует.

Итак, верховенство закона означает, что закон:

• признается обществом одной из важнейших его ценностей;

• обязательно и в полном объеме исполняется, вне зависимости от тех целей, которые ставят перед собой государство, организации, граждане;

• определяет правовое пространство, в котором действуют участники общественной жизни.

Возьмем, к примеру, предпринимательскую деятельность. В обществе все еще сильны настроения осуждения «загребающих деньгу новых русских». Кто-то видит в предпринимателях «буржуазный элемент», ненависть к которому воспитывалась в течение десятилетий; другие приучены считать деньги в чужом кармане и богатству предпочитают «равенство в бедности»; третьи видят, что многие удачливые предприниматели наживаются на том, что считается достоянием всех. Таков эмоциональный подход к оценке экономической деятельности. В правовом государстве действия предпринимателей принято оценивать не на эмоциональном, а на рациональном, правовом уровне. Если их действия, которые кажутся предосудительными общественному мнению (взвинчивание цен или спекуляции с ценными бумагами), не запрещены законом, они не могут преследоваться правоохранительными органами, хотя с моральной точки зрения являются далеко не безупречными.

Верховенство закона, как видно из примера, должны отстаивать правоохранительные органы, органы правосудия. Особое положение в системе судебной власти занимает Конституционный Суд Российской Федерации. В его компетенцию входят вопросы соблюдения законности, соответствия нормам Конституции решений и актов, принятых высшей законодательной или исполнительной властью. В соответствии с мировой практикой все решения, принимаемые Конституционным Судом, являются окончательными, утверждая верховенство Конституции.

Большое значение имеют районные и городские суды, а также мировые судьи. Суд должен быть гарантом защиты права и законности. В этом заключались цели судебной реформы, проводимой в Российской Федерации. Именно суды призваны обеспечивать законность и правопорядок, без которых немыслимо правовое государство.

Законность – это точное и неуклонное соблюдение правовых норм. Всякое отклонение от того, что предусмотрено правовыми нормами, является нарушением законности. Единство законности обеспечивается всей силой правового государства, прокурорским надзором, единой судебной практикой. Законность подразумевает также последовательную и эффективную борьбу с преступностью, неотвратимость юридической ответственности, проведение профилактических мер, направленных на снижение уровня преступности.

Законность неделима и целостна. Ее внутренний закон: или – или. Или нерушимая и твердая законность, или возможность отступления от законности везде и всюду. Отступление от начал законности в самом малом, на любом, казалось бы, незначительном участке жизни, отход от нее будто бы «только в данном случае» ведет к разрушению законности вообще. Ибо порождает – в силу обстоятельств, о которых только что говорилось, – возможность и оправданность повсеместного (под самыми благовидными предлогами) отхода от требований строжайшей законности.

Правопорядок – воплощенная в действительность законность, система общественных отношений, которые эффективно регулируются правом.

Между законностью и правопорядком, таким образом, существует неразрывная связь. Любое нарушение законности непременно влечет за собой нарушение правопорядка, что свидетельствует о недостаточно последовательной реализации законности. Говоря иначе, законность представляет собой то, что в полном объеме должно быть с точки зрения реализации требований закона, а правопорядок – то, что есть на самом деле.

Вопрос о разделении государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную является весьма важным. Последовательное осуществление этого принципа свидетельствует о высоком уровне развития государства и права. Нельзя говорить о правовом государстве как о реальности, если ветви власти, например исполнительная и законодательная, конфликтуют, находятся в постоянном противоборстве. Причинами чаще всего являются неоправданно широкие полномочия исполнительной власти.

Каждая из трех ветвей власти выполняет свою роль и является относительно самостоятельной. В то же время они служат в известном смысле противовесом друг другу, сдерживают одна другую. Действительно, сильная судебная власть, воплощенная в системе независимых судов, подчиняющихся только закону, является силой, сдерживающей злоупотребления исполнительной и даже законодательной власти. Злоупотреблениям властью препятствуют такие меры, как отрешение от должности, ограничение срока пребывания в должности и др.

Вопросы для самоконтроля

1. В чем выражается верховенство закона в правовом государстве?

2. Почему в правовом государстве оценка деятельности людей, например предпринимателей, должна определяться исходя из требований закона?

3. Что такое законность?

4. Что такое правопорядок?

5. Что такое разделение властей? В чем состоит его значение?

Для того чтобы предупредить злоупотребления властью, необходимо… чтобы одна власть сдерживала другую… Когда законодательная и исполнительная власть объединяются в одном и том же органе… не может быть свободы…С другой стороны, не может быть свободы, если судебная власть не отделена от законодательной и исполнительной… и наступает конец всему, если одно и тоже лицо или орган… станет осуществлять все три вида власти (Ш. Монтескье, французский философ).

Иногда в жизни, на практике возникает сомнение: не лучше ли в данном случае все же руководствоваться не законом, а целесообразностью? Бывают же случаи, когда законодатель допускает известные ошибки или закон устарел, отстал от быстро текущей жизни. Тогда и начинают мучить дилеммы, как поступить: «по закону или по совести», что предпочесть: «законность или полезность», «инструкцию или эффективность». И, к сожалению, отдельные, не знакомые с проблемами законности люди решают эти дилеммы в пользу второго: да, полагают они, если юридические нормы устарели или неэффективны, то нужно решать юридические дела по совести, в соответствии с началами полезности и эффективности. Глубоко ошибочное мнение! (С. Алексеев).

Темы для проектов, рефератов и обсуждения

1. «Телефонное право»: сущность, причины существования, последствия для общества.

2. Что мешает торжеству законности?

3. Достоинства и недостатки принципа разделения властей.

law.wikireading.ru

«Закон нельзя исправить кувалдой. Конституционный Суд уточнил правила законодательного процесса для Президента и Государственной Думы» (Исаков В.Б., «Законодательство», 1998, N 5)

Закон нельзя исправить кувалдой.
Конституционный Суд уточнил правила законодательного процесса
для Президента и Государственной Думы

Сегодня у нас в гостях Владимир Борисович Исаков — доктор юридических наук, профессор, начальник Правового управления Аппарата Государственной Думы. Недавно он выступил в качестве представителя Государственной Думы в Конституционном Суде по запросу об обязанности Президента Российской Федерации подписать Федеральный закон «О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате Второй мировой войны и находящихся на территории Российской Федерации». Мы попросили Владимира Борисовича рассказать о существе этого спора.

— Владимир Борисович, что послужило поводом для обращения Государственной Думы в Конституционный Суд?

— Поводом послужило возвращение Президентом без подписи. Как известно, Президент РФ не подписал Федеральный закон «О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате Второй мировой войны и находящихся на территории Российской Федерации». По данному закону обе палаты Федерального Собрания конституционным большинством — двумя третями голосов — преодолели «вето» Президента. Согласно Конституции Президент Российской Федерации в этом случае обязан подписать закон и передать его для опубликования.

— Почему же Президент не сделал этого?

— Здесь надо указать две причины. Причин было две -: содержательная — политическая и формальная — юридическая.

Как глава государства, определяющий в соответствии с законом основные направления внешней политики Российской Федерации, Президент Российской Федерации полагает, что принятие этого закона ухудшит взаимоотношения России с другими государствами, затруднит возврат утраченных российских культурных ценностей, а также нарушит международные обязательства Российской Федерации.

— Это действительно так. Какова вероятность такого развития событий?

— На мой взгляд, негативные стороны последствия принятия данного закона сильно преувеличены. Данный акт в нескольких своих статьях адресуется к существующим международным соглашениям о возврате культурных ценностей и учитывает их положения. Проблема на самом деле в другом — юридический статус культурных ценностей, перемещенных в результате войны на территорию России, до сих пор не был законодательно определен. И это давало исполнительной власти чрезвычайно большую свободу рук: эти названные ценности можно было спокойно вывозить, менять, использовать их как некий «подарочный фонд» для глав иностранных государств и ни перед кем не отчитываться, не нести за это ответственности. Депутаты посчитали, что это ненормально, и в конечном итоге, обе палаты Федерального Собрания проголосовали за то, чтобы считать указанные культурные ценности (за некоторыми исключениями, указанных указанными в самом законе) федеральной собственностью.

Однако Президент наложил «вето» на этот закон. А когда обе палаты конституционным большинством преодолели «вето», — вернул закон без рассмотрения, мотивировав свое решение тем, что обе палаты приняли свои решения с нарушением регламентов. Совет Федерации применил при голосовании именные бюллетени, а в Государственной Думе, по мнению Президента, был нарушен принцип личного голосования: отдельные депутаты голосовали электронными карточками не только за себя, но и за отсутствующих.

— Другими словами, Президент не подписал принятый закон, вернув его без рассмотрения. Он имел право поступить подобным образом?

— В этом-то как раз и заключается повод для обращения в Конституционный Суд. И Совет Федерации, и Государственная Дума обратились в Конституционный Суд с тем, чтобы он вынес свое решение по данному вопросу.

Здесь надо учитывать следующее важное обстоятельство. Постановлением от 22 апреля 1996 года г. N 10-П Конституционный Суд предоставил право Президенту Российской Федерации право возвращать законы без рассмотрения, если нарушен конституционный порядок принятия федерального закона и если эти нарушения ставят под сомнение само волеизъявление палат и факт принятия закона. Другими словами, предоставил право не подписывать закон, а вернуть его обратно, если грубо нарушена процедура принятия закона.

Но Конституционный Суд оговорил несколько условий, при наличии которых Президент может поступить подобным образом: должна быть нарушена конституционная процедура принятия закона, нарушение должно ставить под сомнение факт принятия закона. Наконец, Конституционный Суд прямо записал в своем решении, что рассмотрение такого рода споров входит в его компетенцию.

К сожалению (и это можно было предвидеть), институт «возвращения закона без рассмотрения» получил на практике значительно более широкое толкование и применение, чем планировалось. Сначала Президент возвращал без рассмотрения «обычные» федеральные законы. Затем стал возвращать «без рассмотрения» федеральные конституционные законы, на которые по Конституции у него нет право права наложить «вето». И наконец, стал возвращать без подписи дошла очередь до законов, по которым обе палаты конституционным большинством преодолели «вето» Президента.

Иначе говоря, «возвращение закона без рассмотрения» превратилось в абсолютное (непреодолимое) «вето», которое Конституцией Российской Федерации не предусмотрено. Законодательный процесс зашел в тупик: депутаты считают, что в соответствии с Конституцией закон принят, а Президент считает иначе и отказывается его рассматривать. Рано или поздно эта ситуация должна была стать предметом рассмотрения в Конституционном Суде. Федеральный закон «О культурных ценностях» как раз и стал тем поводом, который позволил поставить в Суде данную проблему.

— Судя по всему, вы относитесь к институту «возвращения законов без рассмотрения» негативно?

— Да, я говорил и писал об этом неоднократно.

Законодательный процесс имеет свою логику, свое внутреннее «разделение властей», которое и эти закономерности нельзя нарушать. Когда одному из участников законодательного процесса, (в данном случае — Президенту) позволяют доминировать над другими его участниками, ничего хорошего из этого не получится — законодательный процесс деформируется и зайдет в тупик. Я считаю, что, предоставив Президенту право в одностороннем порядке оценивать конституционность или неконституционность порядка принятия федеральных законов и на этом основании возвращать их без рассмотрения, Конституционный Суд фактически «делегировал» ему часть своих полномочий, потому что оценка нормативных актов с точки зрения конституционности или неконституционности их принятия как раз и входит в компетенцию Конституционного Суда.

— Вы полагаете, что любой документ, даже насквозь явно фальшивый,

фальсифицированный, должен быть Президентом подписан?

— А Вы полагаете, что он должен иметь право швырнуть закон обратно с криком: «Заберите вашу бумажку обратно, я ее законом не считаю!»?

У Президента всегда есть в запасе беспроигрышный конституционный ход: подписать закон и обратиться в Конституционный Суд. При этом Конституция никак не ограничивает его в использовании данного права: он может обжаловать принятый закон как по существу, так и с точки зрения нарушения процедуры его принятия. Пожалуйста! Но недопустимо вершить «суд и расправу» своей властью — не подписывать принятый закон, как будто его нет в природе. Такая линия поведения, в конечном итоге, и привела стороны в Конституционный Суд.

— Какие аргументы выдвинула в Суде президентская сторона?

— Полномочный представитель Президента РФ, Сергей Михайлович Шахрай, сделал акцент на нарушении депутатами принципа личного голосования: якобы он утверждал, что в день голосования в зале не было конституционного большинства — некоторые депутаты находились в командировках, в зарубежных поездках, в больницах. В доказательство он привел данные о зарубежных командировках и сослался на видеозапись заседания, на которой четко видно, как одни депутаты голосуют за других.

— А Вы считаете, что голосование «за того парня» — это нормально?

— Нет, я так не считаю.

Голосование «за того парня» — это, к сожалению, укоренившаяся парламентская «квазитрадиция», которая очень сильно бьет по авторитету депутатов, снижает престиж парламента в общественном мнении.

Но здесь следует иметь в виду, что мы имеем дело с проблемой, с которой сталкивается практически каждый парламент. У депутата множество дел. В день голосования у него может быть назначен депутатский прием, острые, неотложные события могут позвать его в избирательный округ, он может быть членом включен в зарубежной делегации, делегацию для поездки за рубеж и т.д. Наконец, каждого каждый может просто заболеть.

Такие проблемы, повторяю, есть в любом парламенте, и со временем находятся традиционные, освященные временем способы их решения. Например, в германском бундестаге текущие решения принимаются «на глазок», по явному большинству, без подсчета голосов. При этом кворум не подсчитывается, хотя очевидно, что в зале — явно меньше половины депутатов. По этой же самой причине в бундестаге — одном из самых передовых, насыщенных электроникой техникой парламентов, — до сих пор не внедрена электронная система голосования: электронный современный контроль тут же вскроет эту «маленькую хитрость».

Во Франции нашли свой способ путь решения данной проблемы: там отсутствующий по уважительной причине депутат может официально передать свой голос другому депутату, с условием, что тот проголосует определенным образом. Можно найти привести и другие примеры. К сожалению, в России, где опыт парламентаризма мал и культура голосования пока невысока, используется такой нецивилизованный способ. В результате на практике сложился такой малокультурный и крайне некрасивый вариант как «голосование за того парня».

Я надеюсь, что рассмотрение дела в Конституционном Суде заставит депутатов задуматься над тем, не пора ли усовершенствовать собственный регламент, ввести в него, например, голосование именными бюллетенями, как это предусмотрено в Регламенте регламенте Совета Федерации. В любом случае, с традицией «голосования за того парня» пора расстаться.

— Приятно слышать, что в этом вопросе Ваши взгляды совпали с позицией представителя Президента. Но ведь были же, вероятно, и какие-то различия?

— Были. И очень существенные.

Осуждая практику голосования «за того парня», я вовсе не считаю, что недостатки такого тонкого часового механизма, каким является процесс законотворчества, надо исправлять «кувалдой».

Факт нарушения регламента, если он имел место, должен быть установлен не «на глазок» созерцанием экрана телевидения и не «на глазок» представителем Президента, а определенными в регламенте средствами. Ведь с точки зрения существующего регламента, который, повторяю, может быть, и не совершенен, голосование прошло безупречно. Имеется полный поименный список проголосовавших. Ни один из депутатов, участвовавших в голосовании, его результаты не оспорил. На каких же основаниях дискредитировать это голосование как «совершенное с грубыми нарушениями Регламента»? Еще меньше причин сомневаться в голосовании, состоявшемся в Совете Федерации, — ведь там голосование именными бюллетенями прямо предусмотрено в регламенте!

В своем выступлении я отметил еще одно важное обстоятельство. Правда, оно касается другого закона — Федерального конституционного закона «О Правительстве Российской Федерации». Первоначально этот закон был возвращен Президентом Российской Федерации «без рассмотрения» по мотиву грубого нарушения процедуры его одобрения палатами Федерального Собрания. Затем, как известно, стороны сели за «круглый стол», по итогам которого Президент подписал данный закон, правда, спустя более чем год после его принятия, а палаты Федерального Собрания в ускоренном порядке проголосовали изменения и дополнения к данному закону.

Возникает вопрос: так были или нет «грубые нарушения процедуры принятия»? Если их не было, то на каком основании Президент вернул этот федеральный конституционный закон «без рассмотрения»? Если все же были, то почему Президент не заставил их исправить?

Эта ситуация — пожалуй, наиболее яркий пример того, что институт «возвращения законов «без рассмотрения» внесло в законодательный процесс неопределенность: можно подписать закон, а можно и не подписывать, и вернуть без рассмотрения; затем, когда ситуация изменилась, можно передумать, стряхнуть с закона пыль и подписать, и т.д. Вместо четких правил и норм в законодательство внедрилась лукавая политическая игра, а и его результат стал непредсказуем. Поэтому одной из задач Конституционного Суда, как я ее понимал, было ограничение использования института «возвращения закона без рассмотрения».

— И что же решил Конституционный Суд?

— 6 апреля 1998 года г. Конституционный Суд вынес решение по данному запросу. На мой взгляд, это решение создает ряд очень важных прецедентов для практики законотворчества.

Во-первых, Конституционный Суд подчеркнул, что при недостижении согласия по вопросам законодательной процедуры участники законодательного процесса не могут действовать в одностороннем порядке. Спор, возникший по этому вопросу, должен быть передан на рассмотрение Конституционного Суда. Я считаю такой подход абсолютно правильным: если Президент и парламент не смогли договориться, рассудить их спор должен кто-то третий.

Во-вторых, Конституционный Суд отметил, что Президент Российской Федерации не наделен правом оценивать конституционность Регламента палаты Федерального Собрания, он лишь может обратиться с соответствующим запросом в Конституционный Суд. Тем самым уточнена и значительно сужена область применения решения Конституционного суда Суда от 22 апреля 1996 года г. N 10-П.

В-третьих, Конституционный Суд подчеркнул важность соблюдения конституционных основ законодательного процесса. Тем самым проведена четкая грань между Конституцией Российской Федерации и нормами Регламента. Нормы регламентов палат могут изменяться, совершенствоваться самими палатами, соблюдение же конституционных норм требований для них безусловно.

На основании изложенного суд сделал вывод о том, что возвратив без рассмотрения Федеральный закон «О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате Второй мировой войны и находящихся на территории Российской Федерации» Президент Российской Федерации вышел за рамки своей компетенции и подтвердил его обязанность подписать данный закон. И это третий важнейший прецедент, заложенный в решении Конституционного Суда.

Вместе с тем, Конституционный Суд подтвердил право Президента Российской Федерации обратиться в с ходатайством о признании данного Федерального федерального закона не соответствующим Конституции. Такой спор, безусловно, может быть принят и рассмотрен Конституционным Судом, но лишь после подписания закона и его опубликования в установленном порядке. На настоящий момент Президент Российской Федерации пока не выполнил решение Конституционного Суда, но я полагаю, что он сделает это.

Решение Конституционного Суда по данному делу имеет исключительно важное значение для нормализации процесса законотворчества, скажу даже больше и для нормализации взаимоотношений властей в Российской Федерации, перевода их деятельности на основу закона, как и должно быть в правовом государстве.

constitution.garant.ru

Процедура принятия закона в Российской Федерации

Для регулирования, контроля и регламентирования разных сфер жизни, устройства государства, военной службы принимаются законы. Для контроля и урегулирования правоотношений между гражданами, государством, служащими и прочими лицами используются принятые ФЗ. При помощи Федеральных законов можно избежать конфликтов, беспорядков и разрешить возникшие споры в лучшую сторону.

Порядок принятия закона в РФ

Порядок принятия Федеральных законов в РФ регулируется и регламентируется Правительством Российской Федерации и Федеральным собранием. Принятие происходит при помощи голосования в Государственной Думе. В случае, если большинство депутатов проголосовало «за» принятие, он будет принят. Проекты Федерального масштаба должны быть одобрены Советом Федерации. Так вступил в силу закон о госслужбе. Подробности по ссылке:

Схема принятия законов в РФ:

  • Первым делом закон составляется. Он может быть составлен Президентом России, Верховным, Конституционным или Высшим судом, депутатами Гос. Думы, Правительством России или Советом Федерации. (ФЗ о конституционном суде в РФ читайте здесь:);
  • Затем в трех этапах ФЗ анализируется депутатами Гос. Думы. Во время первого этапа депутаты рассматривают общие положения, основные принципы, цели и задачи. Во время второго этапа рассматриваются дополнительные положения, вносятся дополнительные нюансы и детали, корректировки. Во время третьего этапа проходит голосование и законопроект одобряется или не одобряется Правительством РФ или Гос. Думой;
  • Обязательно при принятии каждого закона проходит голосование депутатов в Гос. Думе. Депутаты голосуют «за» или «против» него. Если большинство депутатов проголосовало «за» принятие, то он передается на рассмотрение Совету Федерации. В случае срочных Федеральных законов достаточно голосов трех или четырех человек «за» и он будет принят;
  • ФЗ принят в случае, если голосов на заседании Совета Федерации больше половины. В случае Федеральных конституционных законов количество голосов во время голосования должно превысить 70% для вступления в силу. Совет Федерации одобряет или отклоняет законопроект в течение 14 дней. В случае, если он был отклонен, его отправляют обратно в Гос. Думу для повторного рассмотрения или внесения поправок;
  • Когда закон прошел все инстанции и каждый совет принял его, он передается Президенту Российской Федерации. Президент в течение 14 дней проверяет его, рассматривает и в конце подписывает или отклоняет и отправляет обратно. Документ снова должен пройти через Государственную Думу для повторного голосования и внесения необходимых изменений. Если повторно закон набрал более 66% голосов в Гос. Думе, то он принимается без согласия Президента, он обязан подписать его в течение семи дней;
  • Президент ставит подпись на документах законопроекта и в течение недели он должен быть открыто опубликован и передан в СМИ. А в течение десяти дней ФЗ вступает в силу.

При публикации и принятии Федерального закона ему присваивается идентификационный номер, буквы «ФЗ» и дата его подписания Президентом. Ознакомьтесь с последними изменениями ФЗ №324 тут.

О ФЗ 25 в последней редакции читайте по ссылке:

Кто разрабатывает проект закона?

Проекты законов РФ рассматриваются и разрабатываются Правительством Российской Федерации. После разработки проекта он отправляется вместе со всей документацией в Государственную Думу для проведения голосования.

Среди необходимых бумаг, отправляющихся вместе с ФЗ в Гос. Думу:

  • Отчет экономической и финансовой составляющей вместе с предварительной информацией о социальной стороне, прогнозами и анализом;
  • Дополнительные бумаги, в которых составлены сведения об изменениях или поправках, необходимых для принятия или положениях, анализ и изменения которых нужно произвести;
  • Бумаги с оформленными отчетами и информацией о финансовой составляющей государства в будущем году;
  • Документы с исполненным или подлежащим исполнению минимумом бюджета за прошлые кварталы.

    • Согласно Конституции Российской Федерации объекты законодательных инициатив имеют право предлагать и подавать документы на рассмотрение для внесения изменений в определенные положения Федеральных законов. В случае, если по предоставленным документам социальная статистика и предполагаемый бюджет на будущий год выше, чем есть на самом деле, то есть социальная и экономическая составляющая снижаются, проводится анализ примерного дохода на будущее по Федеральному бюджету.

    О последних изменениях в ФЗ 220 читайте тут:

    Когда законодательный акт вступает в силу?

    Согласно последовательности принятия закона в РФ по Федеральному закону номер 5 о публикации и вступления в силу федеральных конституционных проектов, ФЗ и актам палат Федерального Собрания, он вступает в силу в момент одобрения его Государственной Думой. Но по настоящему положению вещей закон вступает в силу только через 10 дней после подписания бумаг Президентом России.

    Согласно ФЗ номер 5, Конституционные проекты считаются принятыми и вступают в силу после одобрения его членами Парламентом России. В этот момент законопроект получает юридическую силу.

    Кто утверждает поправки в ФЗ?

    В Государственной Думе проводится несколько чтений. Во время этих чтений депутаты обсуждают, рассматривают, предлагают и регулируют изменения и поправки в положениях ФЗ. После обсуждений в Государственной Думе все рассмотренные изменения в документах и бумагах передаются в Совет Федерации. Там анализируются поправки, предложенные депутатами Государственной Думы в течение нескольких недель. Если Совет Федерации принимает поправки, они передаются на подписание Президенту Российской Федерации, но в случае отклонения Советом поправок, проводятся другие процедуры.

    Согласно статье 208 Бюджетного Кодекса, в случае отклонения изменений Советом Федерации бумаги передаются в согласительную комиссию. Уполномоченный орган обязан разрешить разногласия. Согласительная комиссия анализирует бумаги и изменения, предлагает решение и отправляет бумаги Государственной Думе.

    lawlinks.ru

    Юлий Нисневич и Николай Калмыков — о запретительных законах и их опасности

    19 Декабрь 2017

    Оксана Галькевич: Вот знаешь, Костя, говорят, что не запрещено, то разрешено. Но в последнее время в нашей жизни запретов стало уже столько, что вот разобраться простому человеку, где ты еще в правовом поле, а где ты уже вышел за эти рамки, за эти флажки, становится все сложнее и сложнее. И вот даже Валентина Ивановна Матвиенко, спикер Совета Федерации, недавно обратила внимание, что у нас есть такой ярко выраженный запретительный тренд в законотворчестве.

    Константин Чуриков: Давайте процитируем сначала Валентину Ивановну. Дело было на прошлой неделе. Она сказала, в частности: «Такой тренд – запретить, запретить – опасный для страны. Вот не надо все запрещать. Может быть, больше разрешить, создать условия для развития той или иной отрасли».

    Оксана Галькевич: Это Валентина Матвиенко сказала, выступая 8 декабря на ежегодном совещании со статс-секретарями, заместителями руководителей федеральных органов исполнительной власти. Мы на самом деле поинтересовались перед программой: действительно, а что такое в последнее время стало запретным и невозможным в нашей жизни? И мы обнаружили, что список запретов действительно весьма велик.

    Константин Чуриков: Достаточно большой.

    Оксана Галькевич: Вот смотрите. Курение в общественных местах – запретить (выражаясь, пользуясь лексикой, риторикой Валентины Ивановны Матвиенко), нельзя курить. Мат в общественных местах – ну хорошо, материться, допустим, всегда было нехорошо, запретить.

    Константин Чуриков: Но я сегодня утром опять в метро слышал.

    Оксана Галькевич: Митинги: вроде бы это волеизъявление народа разрешено, но теперь без согласования митинги запрещены. Оскорблять верующих, чувства верующих тоже нельзя.

    Константин Чуриков: Не верующих, а чувства верующих.

    Оксана Галькевич: Да, именно чувства верующих. Школьников к труду привлекать тоже запрещено, нельзя. И это далеко не весь список, уважаемые друзья.

    Константин Чуриков: Вопрос к вам, какие запреты вы считаете излишними, какие запретительные законы, с вашей точки зрения, не работают, и может быть, что в нашей стране действительно надо не запретить, а разрешить? Как вы думаете? 8-800-222-00-14 – это наш бесплатный телефон студии, для вас звонок бесплатный, за SMS тоже денег не берем – 3443, в начале буквы «ОТР».

    И в студии у нас сегодня Юлий Нисневич, профессор Департамента политической науки Высшей школы экономики – добрый вечер, Юлий Анатольевич.

    Юлий Нисневич: Добрый вечер.

    Оксана Галькевич: Добрый вечер. И Николай Калмыков, директор Экспертно-аналитического центра РАНХиГС, кандидат социологических наук. Николай Николаевич, добрый вечер.

    Николай Калмыков: Добрый вечер.

    Константин Чуриков: Давайте сначала с вашей помощью, уважаемые гости, попробуем расшифровать, что нам хотела сказать Валентина Ивановна Матвиенко и как на практике это можно делать. Потому что запретительные законы в принципе есть во многих странах мира. Тут сразу всплывает хрестоматийный пример: курение где-нибудь в Сингапуре или брошенная жвачка в том же самом Сингапуре. Что она имела в виду?

    Юлий Нисневич: Ну, во-первых, Валентина Ивановна продемонстрировала полный правовой нигилизм, потому что на самом деле «давайте не запрещать, а разрешать» говорит только о том, что она вообще не понимает, в каком государстве мы должны жить. Потому что в любом правовом государстве есть жесткое требование: людям разрешено все, что не запрещено. То есть разрешать ничего не надо, понимаете? Вот это принципиально. И вы, кстати, повторили эту странную идею, которая вообще не имеет отношения к тому государству, в котором мы должны жить. То есть изначально у человека в голове совершенно неточное представление о том, чем она занимается, это первое.

    Второе. Если мы говорим о запретах, то есть запреты, которые на самом деле нужны с точки зрения того, чтобы обеспечить права других людей. Понимаете, в чем дело? Если в… есть такой замечательный принцип: «Ваши права существуют только до тех пор, пока вы не нарушили права других людей». Значит, должно быть запрещено то, что нарушает права других людей. Вот с этим у нас как раз обстоит беда, потому что у нас такое впечатление, что у нас не только в законодательных органах, а вообще в руководстве страны сидят люди с так называемым синдромом вахтера. Это знаменитая такая история, был такой русский писатель Глеб Успенский, откуда известная фраза «тащить и не пущать», это из его произведения. У этих людей только одно – давайте вот будем не пущать. Но ведь вопрос заключается в другом – с какой целью?

    Вот вы назвали действительно законы. Вы назвали закон о митингах, а я вам назову закон о референдуме, по которому референдум практически в стране провести нельзя. Я вам назову знаменитый скандальный закон Димы Яковлева. Я вам приведу наше избирательное законодательство, которое по сути построено для того, чтобы закрыть все, что может лишить людей власти. Вот давайте…

    Константин Чуриков: Графа «Против всех», например.

    Юлий Нисневич: Так целый ряд, про детали можно сейчас много рассказывать. Но запреты накладываются не просто так, понимаете? Запретить курение в общественных местах – я не считаю, что это как раз неправильно: это система, которая работает везде, во всех цивилизованных странах. Вопрос с жвачкой в Сингапуре – там история в другом, там просто был безумно высокий штраф, понимаете, но не само плевание жвачкой на тротуаре.

    Константин Чуриков: Богатый человек может себе позволить.

    Оксана Галькевич: Юлий Анатольевич, вы знаете, синдром вахтера – это ведь не только среди тех людей, которые законы пишут и законы придумывают. У нас этих вахтеров, собственно говоря, много и на другом уровне.

    Юлий Нисневич: У нас вся страна вахтеров, я об этом и сказал.

    Оксана Галькевич: У нас каждый первый и каждый второй, через полтора у нас вахтеры.

    Юлий Нисневич: У нас в голове психология вахтера.

    Оксана Галькевич: Это наша психология вообще, в принципе у нашего общества, к сожалению.

    Юлий Нисневич: Да, я про это и говорю. Нет, вот давайте все-таки будем четко понимать. Тут социологи, наверное, лучше меня знают…

    Константин Чуриков: Сейчас мы спросим Николая Николаевича.

    Юлий Нисневич: Мы иногда пытаемся обществом прикрыть то, что на самом деле делает власть. Тут есть одна очень серьезная проблема, которая сегодня реально существует во взаимоотношении общества и власти. Понимаете, власть либо показывает обществу «Делай как я» и ведет его вперед, либо наоборот, пытается, так сказать, опираться, извините, на самые низкие моменты, которые существуют в обществе, и тогда все становятся вахтерами.

    Константин Чуриков: Николай Николаевич, как вы думаете, в обществе в последнее время законодательных инициатив, вот этих запретов на что особенно острая реакция, что является предметом полемики?

    Николай Калмыков: Если говорить про острую реакцию, мы проводили исследование социологическое этим летом относительно как раз-таки ключевых законопроектов, которые проходили через Федеральное Собрание. Могу зачитать, перечислить то, на что в первую очередь обратили внимание граждане в принципе. В первую очередь разговор был, конечно, о реновациях жилья в Москве; закон о «группах смерти»; закон о декриминализации домашнего насилия; закон о работе мессенджеров…

    Оксана Галькевич: Мы все это обсуждали, кстати.

    Николай Калмыков: …закон о блокировке зеркал; закон о защите прав участников долевого строительство; закон о бессрочной приватизации; закон о защите медиков, о присяге; о регистрации недвижимости; поправки в избирательном законодательстве. Это именно те в принципе документы, которые либо существуют, либо существуют в сознании граждан. Есть иногда отличие: они могут не существовать на самом деле, но почему-то люди думают, что есть такой закон, такое тоже встречается.

    Оксана Галькевич: Блокировка зеркал – это, простите, что?

    Николай Калмыков: Это зеркальные сайты, анонимайзеры и прочее.

    Юлий Нисневич: Чтобы обходить запреты.

    Оксана Галькевич: Да-да.

    Николай Калмыков: Это наши опросы показывают, то есть я проранжировал по частоте упоминания гражданами опрошенными. На самом деле все намного сложнее. Вопрос… Слово «запретить» не всегда корректно, есть нормативно-правовое регулирование, это немножко другое слово. То есть нужно регулировать, законодательство регулирует отношения в обществе…

    Константин Чуриков: Это можно, это нельзя, так можно, так нельзя?

    Николай Калмыков: Немножко другое.

    Юлий Нисневич: Нет, регулирование – это совсем другое.

    Николай Калмыков: Регулирование задает правила, правила игры понятные, которые являются не нарушающими интересы других в первую очередь. То есть если ты действуешь в этих рамках, ты не мешаешь другим людям, другим субъектам права, и ты не нарушаешь – не нарушаешь не потому, что только государство захотело (запретить и разрешить – неправильная формулировка), а потому что это регулирует взаимоотношения, и все участники процесса в обществе понимают, что если делать так, именно по этой дороге идти, то мы не будем сталкиваться. То же самое дорожное движение: да, конечно, запрещено выезжать на встречку, но это запрещено не потому, что просто кому-то захотелось, а это запрещено, потому что это регулирует взаимоотношения водителей между собой. Вот государство должно эти правила уметь вовремя облекать в законотворческую инициативу, и как раз-таки это задача в том числе и коллег Федерального Собрания в первую очередь.

    Оксана Галькевич: Тогда интересно. Вы так прекрасно обозначили принципы, критерии, по которым должны создаваться эти законы, законотворческие инициативы, они нам сейчас стали понятны буквально за несколько минут нашего общения. Почему они не понятны людям, которые профессионально этим занимаются? Вот закон о флагах объясните, пожалуйста.

    Юлий Нисневич: А я вам объясню: потому что они не профессионалы. Тут как раз беда в том, что работа политика, работа депутата сегодня в современном государстве – это профессиональная работа. У нас, извините… Я просто занимался анализом того же Совета Федерации – у нас там, мягко говоря, 70% людей, которые просто ничего в этом не понимают. Вот когда у вас законодательный орган построен по такому принципу, чего вы хотите? Сознание того, что законодательная деятельность – это профессиональная работа, что политик сегодня – это профессия в современном государстве, отсутствует полностью.

    Оксана Галькевич: Вот скажите, закон о флагах – кому он здесь эти правила игры обозначает? Почему нельзя ставить флаг, например, на своем балконе, рядом со своей парадной, вне государственного праздника? Кому будет мешать мой флаг?

    Николай Калмыков: Люди есть разные.

    Оксана Галькевич: Люди разные? А, есть патриоты, а есть непатриоты, или что?

    Николай Калмыков: Есть люди, которые начинают эксплуатировать государственную символику, зачастую не всегда в корректных целях. Такое случается.

    Оксана Галькевич: Нет, подождите, я не говорю, что там ее как-то эксплуатировать в нехороших целях – сжигать, разрезать, нехорошие слова писать.

    Николай Калмыков: Это уже оскорбление.

    Оксана Галькевич: Просто оставить на своей квартире, на своем автомобиле. Вот я патриот такой, почему это плохо?

    Николай Калмыков: К примеру, есть реклама, в которой начинают использовать…

    Оксана Галькевич: Это один из примеров только.

    Николай Калмыков: Да, это один из примеров. Действительно происходят ситуации, которые могут использоваться негативно впоследствии. И именно флаг в данном случае обсуждаемая история, конечно, такие законопроекты нужно обсуждать, но это то, что нужно знать как правило.

    Оксана Галькевич: Это то, что нужно было обсуждать, прежде чем принимать.

    Николай Калмыков: Да. По поводу как раз-таки тщательности проработки, здесь я продолжу как раз тоже про исследование, у нас просто на эту тему очень много опросов получалось. С одной стороны, коллега правильно говорит, что профессионализм… Наши опросы в течение 2-х лет, опросов экспертов, политологов, технологов и политических деятелей, что основной запрос сейчас идет к тому, чтобы политический деятель был профессионалом. Мы реализуем программу образовательную «Школа политических лидеров» как раз, и как раз-таки реализуем, потому что им не хватает профессионализма. Буквально два дня назад проходил форум политических лидеров у нас в Академии на эту тему как раз, и ключевой проблемой является знание компетенций вглубь, это раз, а второе – мы видим определенные изменения, кстати. Госдума показала явно, и это было воспринято гражданами при опросе по всей России летом: мы выявили, что есть позитивные изменения, которые увидели граждане, и в первую очередь они как раз назвали, что законопроекты должны более тщательно прорабатываться, и это изменение очень важнее. 85% граждан на это обратили внимание – тщательность и глубина

    Оксана Галькевич: Потому что граждане, понимаете, там голосуют за них, а мы потом с ними живем, все это на себе, их глубину.

    Николай Калмыков: И мы видим, что шаг сделан определенный. Да, действительно Госдума пыталась раскидать то, что у них висит, они попытались начать работать со своим регламентом наконец. То есть когда действительно ты видишь депутата, который бежит, бежит на совещание, понимая, что его оштрафуют, когда они начинают плакаться, что им тяжело очень работать – это уже немножко изменение системы. Но этого мало, это первый шаг. Помимо этого, наравне с этим нужно заниматься повышением компетенций. Знания, обучение, образование, дополнительное образование для каждого парламентария действительно нужны.

    Оксана Галькевич: Может, пока мораторий какой-то наложить временный, пока они все эти компетенции, простите, приобретут, пусть пока не пишут законы.

    Николай Калмыков: Обратите внимание, мы их уже, извините, выбрали. Есть еще помощники, которые готовят, а там все еще сложнее.

    Константин Чуриков: О профессионализме, я думаю, у нас сегодня будет отдельная страница во время нашей беседы. Давайте сейчас дадим слово зрителям – вот вопрос простой: какие законы недавно или относительно недавно принятые у вас вызывают сомнения, какие-то встречные вопросы? – 8-800-222-00-14. И у нас сейчас на линии наш первый дозвонившийся по этой теме.

    Оксана Галькевич: Сергей, Белгородская область.

    Константин Чуриков: Сергей, здравствуйте.

    Зритель: Здравствуйте, добрый вечер.

    Оксана Галькевич: Добрый вечер.

    Зритель: Ваши эксперты высказывают в принципе и мое мнение, но я все-таки его выскажу, раз оно мое.

    Константин Чуриков: Давайте.

    Зритель: У нас проблема в общем-то в законодательной сфере очень большая. Принимается законов очень много сырых, непроработанных, скажем, вы это озвучиваете и это правильно. Поэтому мое предложение будет такое: нужно остановиться, как говорится, вылить ушат холодной воды…

    Константин Чуриков: На кого?

    Зритель: …и начать действовать планомерно.

    Константин Чуриков: На кого ушат холодной воды вылить, Сергей?

    Оксана Галькевич: На депутатов.

    Юлий Нисневич: На законодателей.

    Зритель: В основном на законодателей, скажем так. Потому что люди действительно возмущены: они-то живут с этими законами, этих людей и раздражает это. Потому что вот коррупция – мы же не боремся с ней нормально. Почему это раздражает население? Потому что не боремся. Мы же видим, как все это происходит. Вопросы есть, ответов нет. Молчит власть, и нас это раздражает.

    Вот конкретный пример тогда скажу по закону. Как водитель, пусть не такой уж… Вот принимается закон о наказании водителей и пешеходов вне пешеходных переходов. Сырой закон – кто это будет контролировать? Он принимается, но мы же видим, что с полицией происходит, она не работает нормально. Это будет раздражать. И что? В итоге мы получаем только ангажированное общество, которое идет вразрез вообще, у нас вот такой ажиотаж.

    Константин Чуриков: Сергей, спасибо за ваш звонок, за ваше мнение. Сергей, в общем, продолжает тему профессионализма…

    Юлий Нисневич: Нет, не совсем.

    Константин Чуриков: С той точки зрения, что… Секундочку, но разве можно принимать закон, не понимая, что его не смогут исполнять? Это же часть профессионализма.

    Николай Калмыков: Правоприменение.

    Юлий Нисневич: Я вам объясню, в чем тут проблема. На самом деле эта проблема реально существует, но в ней есть две очень разные составляющие. Посмотрите, кто у нас в основном вносит законы, те, которые принимаются.

    Константин Чуриков: Правительство.

    Юлий Нисневич: Совершенно точно. Значит, это вопрос насчет проработки. И второе: в регламенте Госдумы написано, что законы, вносимые правительством, принимаются в качестве срочных и первоочередных, и депутаты, извините, эти законы не читают, причем они об этом публично заявляют. Я вам приведу просто из их выступлений в прессе.

    Юлий Нисневич: «Мы не виноваты, виновато правительство, мы этот закон просто не поняли и не прочли».

    Оксана Галькевич: Но как же так, простите?

    Константин Чуриков: Извините, за 300 с лишним тысяч…

    Юлий Нисневич: Вот так вот.

    Константин Чуриков: Нам депутат рассказывал недавно – 300 тысяч зарплата. Можно прочесть?

    Юлий Нисневич: Вы можете со мной спорить или не спорить, но я вам приведу просто…

    Оксана Галькевич: Нет, я не спорю, просто пытаюсь понять логику. Закон им правительство вносит не на утверждение, а на усмотрение.

    Юлий Нисневич: Это ваша логика, а логика, которая на протяжении многих лет… Откуда появился, кстати, знаменитый термин «бешеный принтер»? Вот он из-за этого-то и появился, что они штампуют законы, в них не вникая.

    Почему это происходит? Давайте разберемся, почему это происходит. А потому что сегодня фактически по крайней мере Государственная Дума и Совет Федерации – это, так сказать, придаток к исполнительной власти, там роль депутата на самом деле сведена практически до нуля. Там есть вторая составляющая их законов, которые появляются – это так называемые популистские законы, потому что надо поставить галочку, что я внес закон. Таких законов тоже миллион, но они, к счастью, в основном не принимаются. А все, что принимается – просто посмотрите, даже иногда, когда у вас стоит депутатская фигура за внесением запроса, ясно, что запрос не ими сделан, не от них появился. Это связано с политической конструкцией нашего парламента, только с этим связано. Если у вас в парламенте нет политической конкуренции, вы и получаете вот такую, извините, конструкцию.

    Оксана Галькевич: Нельзя оспорить, нельзя критиковать, нельзя подвергать сомнению.

    Юлий Нисневич: Абсолютно точно. Это началось у нас, вспоминаем незабвенного господина Грызлова: «Парламент – не место для дискуссий». Это продолжается у нас на протяжении последних 15 лет.

    Константин Чуриков: Мне кажется, Нарышкин сказал.

    Юлий Нисневич: Нет-нет, это Грызлов сказал. Это 2003 год, это Грызлов.

    Константин Чуриков: Но тем не менее…

    Юлий Нисневич: Вот это результат на самом деле непрофессионализма само собой, но это результат того, во что превратился законодательный орган.

    Константин Чуриков: И за этот, как вы говорите, непрофессионализм все-таки платят депутатам деньги. Мы тут пару недель назад общались с одним из депутатов…

    Юлий Нисневич: Немаленькие, я могу вам сказать, сколько.

    Константин Чуриков: Он сказал, что 300 тысяч.

    Юлий Нисневич: Неправду он вам сказал. Я вам расскажу, как платят деньги. У них есть так называемая заработная плата, она около 80 тысяч рублей, а дальше есть так называемое поощрение: умножьте 80 на 3.9. То есть у них фактически 80 умножьте на 4 – это около 400 тысяч рублей. Так что насчет 300 он, мягко говоря, слукавил, понимаете.

    Константин Чуриков: Видимо, с этой суммы еще, наверное, платятся налоги, но, в общем…

    Юлий Нисневич: Нет, я вам просто называю цифру реальную. Мне очень легко считать, потому что я как бывший депутат, у меня пенсия от этого зависит, я считаю это в три секунды, сколько они на самом деле получают. На самом деле вы этого посчитать не можете, потому что… зарплата идет последовательно, начиная с указа президента 1993 года, то есть нигде сама цифра на самом деле действительно не существует, это надо садиться и умножать по всем указам.

    Оксана Галькевич: Уважаемые гости, вот интересное замечание из Краснодарского края. Мы сказали слово «компетенции»: «Не нужны нам компетенции, верните образование». А может быть, действительно на базовом уровне консерватории?

    Юлий Нисневич: Вы знаете, вот тут, наверное, отдельный разговор. Я все-таки, так сказать, преподаю в ВУЗе, в котором как бы готовят… Условно говоря, есть две профессии, которые должны готовить таких людей – это муниципальные государственные управления (есть такая профессия, которую чиновники наши сейчас обязаны оканчивать), а вторая составляющая называется политологией, но я, правда, этого слова не очень люблю, это отдельно. Но у нас же уровень образования падает, у нас же катастрофа в высшем образовании. И как выходить? Откуда возьмутся образованные люди, если у вас разрушается высшее образование, понимаете? Тут же в этом еще колоссальная проблема.

    Константин Чуриков: А с другой стороны, откуда возьмутся достаточно профессиональные для работы законотворца люди, если в Государственную Думу у нас избираются целыми списками, и собственно, это волеизъявление народа: кто понравился народу, того избрали.

    Оксана Галькевич: Пачками, пакетами.

    Константин Чуриков: Понравился боксер, избрали боксера.

    Юлий Нисневич: Давайте опять вернемся, я все-таки по своему опыту… Нет, с боксером немножко иначе. Здесь все в том, что на самом деле действительно проблемы есть, но если человек идет работать в парламент, то у него есть возможность, что называется, обучаться без отрыва от производства. Есть такая ситуация, просто по опыту знаю. Это тогда, когда у вас нормально работает система комитетов, когда внутри комитета действительно идет процесс работы над проектом, и тогда человек, который, может быть, изначально не обладает всей полнотой знаний, в процессе может обучаться. Я таких людей знаю, видел, как это происходило. У нас большинство-то идет в Думу не для того, чтобы обучаться, в этом же проблема. Люди идут туда совершенно с другими целями.

    Оксана Галькевич: С какими?

    Николай Калмыков: Много нюансов на самом деле возникает. Действительно, есть не только работа комитета как такового. Госдума – это не только депутаты. Добавим, умножаем как минимум на 40 – это помощники…

    Юлий Нисневич: В Думе у них не 40, 40 – это по…

    Николай Калмыков: На общественных началах у них еще; есть официальные, которые работают за ставку, а есть также те, кто на общественных началах.

    Константин Чуриков: 450 депутатов, у каждого может быть сколько помощников?

    Николай Калмыков: Их может быть несколько десятков на общественных началах.

    Юлий Нисневич: Нет-нет, у них по закону 5 помощников на зарплате, причем 2 в регионе и 3…

    Николай Калмыков: Это зарплатные.

    Юлий Нисневич: Да, и 40 помощников…

    Николай Калмыков: Да, я и говорю, умножаем на 40 – до 40 на общественных началах. Далее – это Экспертные советы, я работаю в восьми комитетах по экспертным советам, хожу и критикую, рассказываю, объясняю, занимаюсь бесплатной образовательной деятельностью (это не оплачивается). И действительно далеко не все комитеты умеют работать со своими экспертными советами. Не хочу никого обидеть, но некоторые советы собираются, бывает, раз в несколько месяцев, а на самом деле Экспертный совет – это как раз-таки компетентные специалисты, которые должны рассказать плюсы и минусы конкретному депутату перед его принятием решения. И депутат действительно не должен быть профессионалом в каждой отрасли, он не может быть.

    Юлий Нисневич: Не может.

    Николай Калмыков: Это невозможно. Но он должен уметь погружаться и встраиваться в процесс обсуждения и впоследствии принимать свое решение, свой голос отдавать на основе этого обсуждения.

    Константин Чуриков: Вы говорите практически о профессии журналиста, только мы не навязываем никаких мнений.

    Юлий Нисневич: Нет-нет, на самом деле…

    Николай Калмыков: Он должен еще более активно действовать. Журналист не может влиять на ситуацию, а депутат может включиться в процесс и использовать другие механизмы.

    Константин Чуриков: Скажем так: на ОТР журналист не может влиять на ситуацию.

    Николай Калмыков: Депутатский вопрос имеет возможность сделать, депутатский контроль и так далее.

    Юлий Нисневич: Дело в том, что депутаты как раз обязаны влиять на ситуацию, в отличие от журналистов, это их профессия – влиять на тот закон, который к ним внесен, это его задача.

    Николай Калмыков: Да-да.

    Юлий Нисневич: Но тут проблема в другом. Во-первых, изначально депутаты в принципе, как логика должна быть построена – он выбирает комитет, в который он идет, под свою профессиональную ориентацию. У нас же абсолютно не так происходит.

    Второе: действительно, коллега абсолютно прав – не может быть депутат семи пядей во лбу и все понимать. Вот представьте себе, что в Государственную Думу, если мне память не изменяет, в год вносится тысяча законопроектов, тысяча – это по 3 в день. Как вы себе представляете, как человек может это переварить? Он даже со всем штатом помощников, хоть вы ему как у американцев 150 помощников сделайте, он все равно переварить это не может. Значит, на самом деле там реально должна существовать вторая система помимо экспертного, помимо комитета – для этого создаются депутатские фракции. Вот на самом деле обсуждение, когда уже обсуждается, должно идти в депутатской фракции. Вы можете себе представить обсуждение во фракции имени Владимира Вольфовича Жириновского, или во фракции «Единая Россия», и вот вам результат. Им просто говорят: «Ребят, вы должны вот так голосовать», они это вот так и делают.

    Оксана Галькевич: Вот. Я просто хотела сказать, что, может быть, экспертные советы – это, знаете, такая формальная структура?

    Юлий Нисневич: Нет-нет, смотрите…

    Николай Калмыков: Мы не формальная структура, я там с коллегами будь здоров спорю постоянно.

    Юлий Нисневич: Нет-нет, на самом деле тут вопрос просто в другом.

    Оксана Галькевич: Ну если собираются раз в несколько месяцев…

    Николай Калмыков: Некоторые, к сожалению, да.

    Оксана Галькевич: Потому что не считают это важной структурой.

    Николай Калмыков: Допустим, у нас сейчас постоянная работа, встречаемся с коллегами – тяжело идет, обсуждаем вопрос о производительности труда. Очень тяжело. Эксперты приходят, предприниматели приходят и депутаты, и все пытаются понять, что это такое и друг друга взаимно обучают. Действительно коллеги включились и сильно активизировались, но это не везде происходит.

    Важный момент – это еще дополнительное образование для тех, кто работает в аппарате Федерального Собрания (я говорю и про Госдуму, и про Совет Федерации). Мы эту тему уже поднимали. Действительно, есть помощники, которым нужно допобразование. Есть депутатский корпус, которому нужно дать возможность получать в том числе на рабочем месте (в перерыв или после работы) дополнительное образование по выбранным ему модулям образовательным. И вот этой системы мы пока еще в полной мере, к сожалению, не создали. Точно так же есть помощники, которые официальные, работают, их мы видим; помощники на общественных началах – это практически невидимые люди, которые что-то могут делать, чем-то могут помогать, но далеко не каждый депутат этот институт вообще использует в полной мере и далеко не каждый из этих людей активен, хотя даже… очень многое значит.

    Константин Чуриков: Юлий Анатольевич, вы хотели что-то добавить.

    Юлий Нисневич: Тут понимаете в чем дело? Экспертные советы – это замечательно, но когда у вас голосуют по команде, ваш экспертные советы могут спокойно отдыхать. Как бы вы там ни обсуждали, пришла команда проголосовать, за это и проголосуют. В этом же проблема. Например, есть такая, по-моему, достаточно проверенная гипотеза, что в одной замечательной фракции у депутатов даже карточки голосования хранятся в сейфе, а не у них самих – им их выдают, когда надо голосовать.

    Константин Чуриков: Специально обученный человек.

    Вот интересно, за что или против чего проголосует сейчас Руслан из Брянской области, хотя и не депутат, но, наверное, хочет высказаться. Руслан, добрый вечер.

    Оксана Галькевич: Может быть, местного значения. Здравствуйте.

    Зритель: Добрый вечер. Возможность поблагодарить вас – у вас поднимутся самые актуальные и лучшие темы.

    Константин Чуриков: Спасибо.

    Оксана Галькевич: Спасибо.

    Зритель: Да. Вы знаете, я вот хотел бы поговорить по поводу запретов. И такой один пункт вы поднимали – это тонировка окон в машинах.

    Константин Чуриков: Так.

    Зритель: Ведь нашим доблестным гибддшникам разрешены очень многие функции. Почему бы не отменить тонировку стекол, вернее ввести разрешение на тонировку окон передних, на которые сейчас ввели запрет?

    Юлий Нисневич: Правильно ввели.

    Зритель: Ведь ГИБДД может попросить выйти всех из машины, увидеть, что ему надо. То есть нет, такого нет. То есть это идет, мне так кажется, от периода Бориса Ельцина.

    Константин Чуриков: Руслан, извините, у нас просто очень плохая с вами связь. Ваш комментарий, Юлий Анатольевич.

    Юлий Нисневич: Во-первых, тонировка стекол запрещена абсолютно правильно, потому что это вопрос как раз безопасности других людей.

    Николай Калмыков: Да.

    Юлий Нисневич: Это давно запрещено именно из-за этого. Более того, у нас другая история с тонировкой. У нас тонировка нарушает все законы, а доблестные органы это пропускают мимо ушей.

    Константин Чуриков: Спят.

    Юлий Нисневич: Спят. В этом у нас проблема, а не в самой тонировке.

    Николай Калмыков: У нас проблемы с правоприменением, это действительно серьезная история. И зачастую мы, имея даже законодательные вещи, даже местное регулирование или отраслевое, ведомственное, не всегда это можем выполнить. Я могу даже из своего личного опыта подсказать: недавно сталкивался с тем, что не мог понять, на кого мне жаловаться, на человека, который осуществляет контроль парковки. Я не мог понять, кому жаловаться физически, честно говорю. Я обзвонил полицию, службу собственной безопасности, позвонил коллегам в наш волшебный институт, который этим занимается. Мне сказали, что через 30 дней они проверят, кто это, и мне ответят. Вот это правоприменение. У них есть регламент, но, к сожалению, никто этот регламент не учел, потому что это создает опасную ситуацию. Я говорю, он создает опасную ситуацию. Только когда я позвонил в службу собственной безопасности УВД Москвы, в этот момент началась реакция, к сожалению. То есть пришлось…

    Оксана Галькевич: То есть вы выяснили на самом деле, кто отвечает.

    Николай Калмыков: Абсолютно полная цепочка, у меня в Facebook выложена эта история. И это действительно, к сожалению, практика, когда приходится пройти по огромному регламенту. И здесь как раз-таки законотворец должен вмешиваться с несколькими вещами. У него есть не только инструмент законодательный, он может общественный контроль сделать свой, депутатский контроль может сделать, он его может включить в определенной ситуации, почему так происходит, запрос сделать.

    Юлий Нисневич: Он может депутатский запрос направить, но это отдельный разговор, кстати.

    Николай Калмыков: Да, он может сделать запрос, и это тоже инструмент, который может использовать наш парламентарий.

    Юлий Нисневич: Вот этим они пользуются вовсю, только для других целей.

    Николай Калмыков: К сожалению, да.

    Если говорить про акценты, которые граждане хотят, то есть мы делали опрос относительно того, где первоочередные меры необходимы по мнению граждан, мы делали опрос по всей стране. Могу поделиться цифрами, они интересные. Мы дали возможность каждому выбрать по 3 варианта отраслей, сфер и так далее. В первую очередь называло 58% социальную сферу как таковому, 54% назвали здравоохранение, 49% назвали экономику – это как ключевые именно темы. Но при этом дальше интересное начинается. Поддержка сельского хозяйства – 29% граждан считают это одной из первоочередных мер из трех для себя. Вопросы, связанные с поддержкой несырьевого экспорта – 16%; информационные технологии – 15%. Вопросы, связанные с поддержкой внутреннего туризма – вы удивитесь, 12% считают, что это одна из первоочередных тем. То есть акценты у людей очень разные на самом деле. Культура – 15%, как выяснилось, национальная оборона, к сожалению, лишь 9%. Вопрос. Это то, что складывается в общественном сознании, то есть здесь запрос конкретный к парламентариям, где нужно сделать акцент на своей работе, и это то, чем можно руководствоваться при планировании, распределении даже рабочего дня своего.

    Константин Чуриков: Свежие SMS. Нам предлагает Омская область разрешить прогрессивный налог. Удмуртия: «Запретить рекламу услуг по городскому телефону, достали», – пишет зритель. Давайте послушаем…

    Юлий Нисневич: Правда.

    Оксана Галькевич: «Запретить принятие законов без народного голосования», вы так и сказали.

    Юлий Нисневич: Ой, я вас умоляю, только… Я вам хочу сказать, это любимый разговор насчет того, что за законы должны голосовать граждане. Если граждане начнут голосовать за законы, то это кончится катастрофой…

    Николай Калмыков: Мы будем каждый день только голосовать.

    Юлий Нисневич: Нет, не в этом дело. Я еще раз говорю: закон – это вещь.

    Константин Чуриков: За такую же зарплату в принципе граждане готовы.

    Юлий Нисневич: Бесполезно. Дело не в зарплате, а дело в том, что законы – это профессиональная штука, понимаете? И когда вы бросаете закон на огромный коллектив, в котором большинство людей просто даже читать закон не умеют, то это кончается катастрофой.

    Николай Калмыков: Как бы мы ни ругались на депутатов, они хотя бы как-то въезжают в ситуацию.

    Юлий Нисневич: Для этого и существует представительная демократия, она как раз и должна решать этот вопрос. Другой вопрос, что она у нас не решает.

    Константин Чуриков: Вот мы об этом чуть позже будем. Давайте звонок.

    Оксана Галькевич: Сергей из Костромы очень хочет высказаться. Сергей, здравствуйте.

    Зритель: Здравствуйте. У меня вот вопрос к гостям. А как они оценивают высказывание о том, что разрешено все, что не запрещено, и применение этого принципа нашими чиновниками, в том числе нашими судами. Все законы о запретах устанавливают только для простых граждан, упрощая выполнение этого принципа в продвижение выполнения своих задач, целей – в частности, у меня вопрос о митингах, об Интернет-свободе. Как это все согласуется?

    Юлий Нисневич: Человек не слушал начало.

    Константин Чуриков: Так, Сергей, спасибо. Сейчас послушаем, что скажут гости.

    Юлий Нисневич: Ну я же с этого и начал. В правовом государстве есть ключевой принцип правового государства: гражданам разрешено все, что не запрещено законом. Диаметрально для органов власти: они должны делать только то, что им предписано и разрешено законом. Это основа правового государства, мы с этого и начали разговор. Поэтому вопрос о запрете гражданам – это как раз во многом и довольно часто ущемление их прав, если это не соответствует защите прав другого человека. Мы же с этого как раз и начинали.

    Оксана Галькевич: Может быть, человек подключился чуть позже, такое бывает.

    Юлий Нисневич: Я думаю, что да, он просто не слышал начало. Мы с этого и начали на самом деле.

    Константин Чуриков: Давайте сейчас обратимся к небольшому опросу: наши корреспонденты спрашивали у простых прохожих на улицах нескольких городов, с каким законом они не согласны и что по их мнению можно было бы разрешить.

    Константин Чуриков: Обратите внимание: судя по ответам респондентов, речь шла не только о том, что делала Государственная Дума, но и местные, городские Думы, региональные собрания.

    Юлий Нисневич: Да, тут есть немножко такая… Ну это понятно, что люди не должны в этом разбираться, потому что есть законодательство, а есть так называемое нормативно-правовое регулирование на уровне исполнительной власти, это немножко разные вопросы.

    Юлий Нисневич: И, кстати, большинство вопросов, которые здесь есть, очень любопытны. Вот почему я против всенародного голосования? Вот видите, каждый говорит о том, что его волнует, совершенно, кстати, не заботясь, волнует ли это других.

    Николай Калмыков: Не думая о других вообще.

    Юлий Нисневич: Это очень показательно, что вы сейчас сделали.

    Константин Чуриков: Да, ощущение такое, что каша в голове, хотя это все важно, но…

    Юлий Нисневич: Нет, не каша. Каждый считает, что он, извините, пуп земли: вот я хочу курить и буду курить, а что рядом сидят люди, которым это не нравится, это им совершенно непонятно. Вот здесь надо уменьшить количество парковок для инвалидов – ну я знаю, в Москве на целой улице стоит 2 места для инвалидов, и чего им, бедным, делать?

    Николай Калмыков: Либо начинается бешенство в регионе, где прикармливают кошек и собак, а они в холод забиваются куда? – на предприятия, где их прикармливают. И дальше что мы можем получить? – людей, погибших от этого, а об этом никто не задумался. Это жизнь.

    Юлий Нисневич: Я говорю, и дальше самое главное другое. На самом деле тут очень надо точно понимать – это, кстати, одна из проблем законодательства: наш законодатель, к сожалению, очень часто оставляет так называемые бланкетные нормы в законе, то есть нормы отсылочные, когда дорегулировать должна исполнительная власть. Она в этом смысле получает карт-бланш, и они начинают делать то, что им заблагорассудится.

    Оксана Галькевич: Неточно прописано, что…

    Юлий Нисневич: Нет, например, надо навести, такой должен быть порядок, условно говоря, регулирования парковочных мест. Это отсылается к правительству или местной власти, понимаете? И дальше местная власть в этом смысле издает распоряжение, которое не противоречит закону, потому что там открыты ворота, там просто открыты ворота.

    Николай Калмыков: Есть очень большая проблема, что мы не всегда эффективно разъясняем то, что даже ведется обсуждение тех или иных законопроектов. Сейчас вот открытая ситуация пошла со слушаниями в Госдуме – да, действительно есть эффект серьезнейший, потому что депутаты начали напрямую общаться у себя в стенах Госдумы, но этого мало. Вот мы когда делали опрос…

    Константин Чуриков: Что, как в советское время транслировать эти заседания народного совета?

    Николай Калмыков: А они транслируются, вы на сайте можете посмотреть. Только знаете что? – посещаемость-то маленькая, всего несколько сотен человек смотрит трансляции. Это вопрос к нам самим и нашему отношению. Когда мы спросили, хватает ли вам информации о деятельности как раз-таки Госдумы, знаете, мы удивились результатам, у всех были разные предположения, мы с коллегами делали ставки для себя.

    Константин Чуриков: Я думаю, что хватает.

    Николай Калмыков: 17% говорит, что слишком много. То есть не хотят знать, что происходит, государство нас не интересует, это парламент, мы не хотим знать – 17% опрошенных. Дальше: «Столько, сколько нужно», – 51%, всего хватает. То есть все узнаем, потом отвечаем, что нужно только для себя. И лишь 32% граждан, которых мы опросили, сказали, что им недостаточно информации – это тоже очень большая цифра. Значит, все-таки недорабатываем, значит, наверное, нужно более качественно выстраивать информационное сопровождение.

    Константин Чуриков: Я вам хочу сказать, что у нас за каждый эфирный вечер примерно 2, а то и 3 инициативы обязательно обсуждается.

    Николай Калмыков: Разъяснять, объявить, показывать.

    Оксана Галькевич: Николай Николаевич, а может, вы как раз выбрали то, что вам ближе, 32% – вы считаете, что недостаточно, что недорабатываем. А почему вы не встали на позицию тех 50%, которые считают, что всего достаточно, или 17%, которых раздражает?

    Николай Калмыков: Чем больше граждане вовлечены во влияние на своих парламентариев, тем большего результата можно достичь.

    Константин Чуриков: Когда они дотянутся? Они там, понимаете, в Москве.

    Николай Калмыков: Нормально дотянутся, почему? Региональная неделя – они только так могут дотянуться.

    Юлий Нисневич: Да не в региональной… Друзья, мы живем в совершенно другой век, у нас есть технологии, чтобы это сделать, мы можем с Камчатки дотянуться до любого депутата, это вообще не проблема.

    Николай Калмыков: И письма, и звонки – не работают они.

    Юлий Нисневич: Да при чем тут письма и звонки? Есть связь у нас – просто можно взять и поговорить с депутатом с Камчатки здесь. Давайте просто не придумывать вот эту конструкцию.

    Николай Калмыков: Созвониться можно с помощником нормально. Но есть региональная неделя, они все выезжают в регионы.

    Юлий Нисневич: Мы живем не в XIX веке, а в XXI веке. Тут я соглашусь с коллегой: дело все в том, что тут есть проблемы с двух сторон. С одной стороны, депутаты не очень любят рассказывать, что они делают…

    Константин Чуриков: Иногда не могут, извините…

    Оксана Галькевич: Они не хотят с нами разговаривать.

    Константин Чуриков: Иногда приходят и просто даже рассказать не могут.

    Юлий Нисневич: Вот я про это и говорю, потому что иногда ни просто не знают, чего вам рассказать.

    Оксана Галькевич: Или не хотят разговаривать с нами?

    Юлий Нисневич: Нет, просто они не знают, что вам рассказать, потому что им сказали проголосовать, они проголосовали, а дальше вы им задаете вопросы, а они, извините, закон не читали. Такое тоже… Я вам говорю, это вполне реальная ситуация, я ее не придумываю. И второе: они на самом деле, так как нет публичного обсуждения в Думе, когда Дума перестала быть местом для дискуссий, как люди узнают о том, что там происходит, когда, во-первых, нет обсуждений, во-вторых, нет… Вот для чего существует в Думе политическая оппозиция? Я всегда говорю: политическая оппозиция – это санитар леса для нас с вами как для избирателей. Они прослушали своих конкурентов и начинают публично рассказывать, в чем они не правы.

    Оксана Галькевич: Аргументировать.

    Юлий Нисневич: Да, и тогда эта информация выливается в пространство. А она не выливается в пространство, она просто там замкнулась в этой штуке и как-то там варится, я даже не знаю, варится или не варится. Но когда у вас Дума за день принимает 30 законов – это есть, это сегодня не рекорд, там повыше были.

    Оксана Галькевич: Юлий Анатольевич, но в век технологий у нас есть возможность общаться с нашими телезрителями.

    Юлий Нисневич: Есть, есть.

    Оксана Галькевич: Вот, например, Челябинск сейчас хочет с нами пообщаться – Василий, здравствуйте.

    Зритель: Добрый вечер. Вы знаете, я очень благодарен тому, что вы подняли такую серьезную тему, и хотел, конечно, услышать мнение экспертов, которые практически целый час обсуждают тему законотворчества. Но, к сожалению, каким образом осуществляет обратная связь, как те же депутаты осуществляют как бы контроль за тем, как используется это законодательство – этого ничего нет. Прокуратура осуществляет общий надзор, есть специализированные надзорные органы – они тоже должны смотреть, каким образом принятые законы исполнятся и соответственно давать информацию для Государственной Думы, насколько они эффективны. Но, к сожалению, ничего этого не происходит.

    И в результате получается, что работаем в корзину, Государственная Дума работает на корзину: издаются законы, пишутся, ужесточаются какие-то правила, нормы, бьют по голове, по рукам, а то, что необходимо действительно эффективно обеспечить достижение той цели, которую они должны обеспечить, к сожалению, этого не происходит. Вот, собственно, такое мнение у меня.

    Константин Чуриков: Спасибо за ваше мнение. И сразу тогда встык Евгений из Кузбасса – добрый вечер, Евгений.

    Зритель: Добрый вечер. Я вот хотел бы высказать такое мнение, что хорошо бы господам депутатам как бы не придумывать новые вот эти бессмысленные запреты, законы и все, а регулировать или улучшать старые законы. Потому что придумывают что-то, а оно уже в принципе есть, но только там в какой-то части чего-то не хватает. И у меня вот конкретно по ОСАГО, например: я бы назвал этот закон вредным почему? – потому что принудили людей, и сразу появилась куча проблем. То нет полюсов, то еще какие-то там вещи происходят, то постоянные жалобы от страховщиков, что у них там проблемы с бизнесом возникают, непорядочные автомобилисты появились. Но придумали-то сами это. Вот сделали бы добровольное автострахование – кому надо, тот с удовольствием пусть идет. Я знаю многих, которые рады тому, чтобы самому не возиться, а есть и такие, которые считают, что могут и без обязательного…

    Константин Чуриков: По выбору: кто хочет, тот себе делает эту страховку. Спасибо, Евгений.

    Константин Чуриков: Уважаемые гости, мы с вами и зрителями по сути видим некие две разные реальности: народ, его мнение, разнонаправленное относительно того или иного закона, депутаты, у которых свое какое-то видение. Мы говорили с вами о профессионализме депутатского корпуса, вообще парламентариев. А может быть, проблема решает проще? Наверное, невозможно понимать, что нужно людям, имея зарплату в 400 тысяч рублей. Может быть, зарплатный фактор каким-то образом приблизил бы вот эти две реальности понимания, а что на самом деле надо, а как сегодня живет таксист – не личный водитель, а таксист.

    Оксана Галькевич: МРОТ им положить, что ли?

    Николай Калмыков: Мы не настолько богаты, чтобы видеть бедного депутата или бедного чиновника. Мы не имеем права себе это позволить, потому что тогда он пойдет кормиться подножным кормом.

    Юлий Нисневич: Он и так кормится.

    Николай Калмыков: Лучше мы заплатим 350 людям и еще из Совета Федерации хорошую зарплату, которой ему хватит на то, чтобы ему было что есть, чтобы он одевался, не жалко отдать рубль. Но за это он будет работать, его можно будет нагружать жестким регламентом, штрафовать за непосещение заседаний, что сейчас началось, и даже некоторые мандаты сдают из-за того, что работать тяжко стало. Вот тогда это нормально. Потому что давайте будем считать немножко по-другому, не популизм раздавать по телевизору красивый, что у него большая зарплата, а вот давайте посчитаем. 400 тысяч рублей – да, хорошо, примерно, плюс-минус, но из них давайте вычтем. У него есть определенные представительские расходы, которые не входят в его оплату труда, а они есть.

    Юлий Нисневич: Представительские расходы – это на что, простите? Назовите, на что это.

    Николай Калмыков: Переговорный процесс происходит, мы реальную жизнь смотрим вне Госдумы.

    Юлий Нисневич: Нет, простите, с кем у него переговоры?

    Николай Калмыков: Давайте учтем еще практику…

    Оксана Галькевич: А это что, извините? Просто расскажите, представительские расходы – это что? Кафе, чай, ресторан?

    Юлий Нисневич: Да, мне вот интересно, что такое представительские расходы.

    Николай Калмыков: Пример простой. В том числе, конечно, и это, но помимо этого есть нюансы. Я не хочу защищать депутатов, я им многим постоянно вопросы задаю критикующие, но есть нюансы реальные, давайте будем реалистичными.

    Оксана Галькевич: Красивые ручки, блокноты.

    Николай Калмыков: Не про красивые ручки. У него есть помощники, которые получают зарплату. Зачастую не входит оплата его перелета…

    Юлий Нисневич: Как это?

    Николай Калмыков: Не всегда, для помощника не всегда это происходит.

    Юлий Нисневич: Вы извините, подождите. Давайте разберемся. Помимо зарплаты у него есть медицинское санаторно-курортное обследование.

    Николай Калмыков: Это льгота, это другая история.

    Юлий Нисневич: Ну так нет, помимо этого есть льготы. Есть транспорт. Там свои проблемы с транспортом есть. Ему дается жилье, за которое он платит только услуги.

    Николай Калмыков: Льготы… Подождите, монетизация части льгот… Коллега, часть монетизации льгот – я с вами полностью согласен.

    Юлий Нисневич: Вы мне назовите, какие у него представительские расходы.

    Константин Чуриков: Так, Юлий Анатольевич, чтобы все-таки не заболтаться, не заговорить последний вопрос.

    Николай Калмыков: Я к чему? Я к тому, что эти деньги – да, это достаточно большая сумма, очень большая. Но при этом, если у нас будут нищие парламентарии, которые не будут вообще зарплату иметь, будет МРОТ… Чем это закончится? Все очень просто. Мы закончим тем, что просто будут ходить и их подкупать. Я не хочу, чтобы мой парламент покупали. Пусть он, может быть, где-то заработал, может быть, у него есть хорошая зарплата, но есть шанс хотя бы с учетом того, что он понимает, что в ближайший период у него хоть какая-то стабильность, что ему можно доказать, можно донести, можно с ними спорить. Если мы придерживаемся дальше той же позиции, что нельзя депутатам. это будет печально.

    Юлий Нисневич: Давайте я вам отвечу. Вы смотрели декларацию депутатов? Кто из них живет на эту зарплату?

    Николай Калмыков: Многие уже имеют доходы изначально. Некоторые есть такие, сейчас приходят некоторые врачи, учителя и так далее. Нет, есть люди, которые пришли уже с доходами, конечно.

    Юлий Нисневич: Ну да. Второе: известно, что никогда зарплата – либо повышение, либо понижение – задачу не решает, это принципиально надо понимать.

    Николай Калмыков: Конечно.

    Юлий Нисневич: Я с вами в принципе согласен, что для этого депутатам вводится социально-государственное обеспечение, чтобы их не могли шантажировать.

    Николай Калмыков: И за это с них нужно спрашивать.

    Юлий Нисневич: Но мы говорим совершенно о другом. На самом деле в свое время была такая идея, она мне очень нравится: надо их зарплату просто привязать к средней зарплате по стране.

    Константин Чуриков: О.

    Юлий Нисневич: Не надо их сажать на ноль или что-то, а привязать к средней зарплате по стране…

    Константин Чуриков: А сколько у нас сейчас по стране?

    Оксана Галькевич: 36 тысяч по Росстату.

    Юлий Нисневич: …с каким-то коэффициентом, понимаете?

    Николай Калмыков: С коэффициентом.

    Юлий Нисневич: Нет, я же не говорю…

    Николай Калмыков: Вопрос, из чего образовывается и к чему привязывается.

    Юлий Нисневич: Вот, совершенно правильно.

    Николай Калмыков: На сумму оно мгновенно не повлияет, но привязка будет, в любом случае они будут стараться.

    Юлий Нисневич: Повлияет очень сильно. Понимаете, у них фактически получается, что у них средняя зарплата 80 тысяч с коэффициентом 4.9.

    Константин Чуриков: Спасибо, уважаемые гости. К сожалению, на самом интересном месте мы вынуждены остановить беседу.

    Оксана Галькевич: Не хватило абсолютно.

    Константин Чуриков: Времени мало. У нас в студии были – и спасибо за то, что были, за то, что так разъясняли – Юлий Нисневич, профессор Департамента политической науки Высшей школы экономики…

    Оксана Галькевич: …и Николай Калмыков, директор Экспертно-аналитического центра РАНХиГС, кандидат социологических наук.

    Константин Чуриков: А у нас еще не все.

    otr-online.ru

    Смотрите так же:

    • Приказ генеральный директор в отпуск Оформляем отпуск генеральному директору Директор организации обычно подписывает приказы об отпусках работников. Но, что делать, если руководитель сам идет в отпуск. Кто его отпускает, кому […]
    • Купля продажа битых автомобилей Хотите купить авто в Германии? Топ 8 сайтов для купли-продажи Здравствуйте, уважаемые автомобилисты. В данной статье я представлю вам самые популярные сайты продаж автомобилей в […]
    • Закон москвы трудовое право Конференция ЮрКлуба Рабочее место водителя - автомобиль? Letruke 23 Июл 2012 Добрый день, коллеги! Что является рабочим местом водителя? Только желательно услышать не логическое и не […]
    • Чем грозит жалоба в роспотребнадзор Как написать и подать электронную жалобу на ЖКХ через интернет? Какие существуют порталы, чтобы пожаловаться на УК? С помощью интернета можно решить многие вопросы: пообщаться с родными и […]
    • На сколько увеличилась пенсия в 2018г Индексация пенсий в 2018 году с 1 апреля неработающим пенсионерам в России составила 2,9% Повышение пенсии с 1 апреля 2018 года и на сколько, последние новости: в России в очередной раз […]
    • Законы процветания и счастья Законы процветания и счастья Реальность и иллюзия – двойственность в нашей жизни Священные писания утверждают, что мы живем в мире двойственности. Точнее, в нашей жизни одновременно […]